Партизаны столетней войны

Наконец, мы входим внутрь главного строения постоялого двора. Опа-на! Прямо у входа лежит один из слуг. Рядом стоит кувшин с вином. Похоже, что он немного заряженного винишка украл с барского стола и решил попробовать. Вот теперь лежит и храпит во сне. Сработало снотворное. Киваю одному из шотландцев и тот с улыбкой перерезает англичанину глотку. Рык, не останавливаясь, рвется вперед. В главный зал. Там сейчас идет пир горой. Точнее говоря, шел. В данный момент пир уже отшумел. Захожу и вижу такую картину. Пирующие спят вповалку. Кто-то прикорнул мордой в своей тарелке, кто-то сполз на лавку, а есть и такие, кто лежит прямо на полу. В общем, кого где сморил сон, там и упали. И храп здесь стоит громогласный. Сэр Джон де Моубрей тоже тут. Спит во главе стола. На самом почетном месте. Я на входе в зал немного притормозил, а Рык уже начал свою кровавую жатву. В одной руке у него его любимый люцернский молот, в другой короткий меч. Он идет среди спящих англичан как ангел смерти. Раздавая удары направо и налево. И как правило, его удары смертельны. Мой братишка знает куда бить. Так чтобы убивать с одного удара. Я и сам так умею. Шотландцы от Андрюхи не отстают. Тоже с азартом режут спящих людей. Правда, не все. Не все. Троих я отправляю искать слуг по закоулкам этого постоялого двора. Нам живые свидетели не нужны. Еще один шотландец дежурит на входе в этот домик. Стоит на стреме и следит, чтобы никто отсюда не сбежал. А то смоется еще какой-нибудь шустрый слуга и поднимет тревогу в лагере раньше времени. А нам этого совсем не надо. Нам надо свое кровавое дело сделать в тишине и спокойствии. А здесь народу много собралось. Двадцать два человека. Это только командиры. Те самые. Старшие в этой английской армии. Со многими я сегодня днем виделся. С кем-то даже познакомился. А теперь мы пришли их убивать. И мы убиваем. Быстро и размеренно. Ощущаю себя мясником на бойне. Раз, и очередной англичанин, хрипя в предсмертной агонии заваливается на пол. Два, и его сосед лишается головы. Три и еще один англичанин умирает, давясь кровью из распоротого горла. Шаг очередной жертве. Удар. Еще жертва. Еще, еще, еще! Фух! Похоже, все. Все англичане кончились. Некого больше убивать. Хотя, нет. Поторопился я с выводами. Джон де Моубрей все еще жив. Напротив него застыл Рык. Изучает спящего графа Норфолка с каким-то странным интересом. Как энтомолог изучает редкого жука, которого сейчас насадит на булавку.

— Ты что тормознулся, братишка? — говорю я, перемещаясь к нему поближе на всякий случай.

— Да, вот жалею, — отвечает мне Рык, не отводя глаз от лица командующего английской армией. — Слишком легко этот засранец титулованный уйдет. Без боли и страданий. Уснул и не проснулся. Легко отделается сволочь. А я бы хотел его на кусочки резать. Медленно. Чтобы он прочувствовал, сука. Ответил. За все что его люди здесь натворили.

— Эй братишка, очнись, — говорю я, слегка задевая плечо Андрюхи. — Ты же не такой. Ты не маньяк с садистскими наклонностями. Ты простой и честный убийца. Поэтому, просто, сделай свое дело. Чисто и красиво. А если не хочешь, то давай я его?

— Нет, Гризли, — качает головой Рык. — Это моя святая обязанность. Мой крест. Я сам избавлю Землю от этого кровавого урода.

— Ну, сам, так сам, — бормочу я, отворачиваясь. — Давай быстрее. Нам пора отсюда сваливать. Я это нутром чую.

За спиной слышится чавкающий звук. И к моим ногами катится голова сэра Джона де Моубрея, графа Норфолка. Глаза его закрыты, а окровавленное лицо безмятежно. Этот гад даже не успел проснуться. Легко ушел, скотина английская. Отпихиваю носком сапога голову командующего английской армией и двигаю к выходу. Там уже ждут шотландцы, которых я посылал зачищать слуг. Эти шустрики уже все сделали. И даже более того. Нашли много ценных вещей. Золотые и серебряные драгоценности. И армейскую казну тоже нашли. Казну английской армии, если кто не понял. Так и притащили в сундуке. Блин, ну и как мы это с собой повезем? Тут на крыльцо выходит наш командир и видит все это богатство. Пару мгновений он что-то решает.

— А ну, давай монеты из сундука сыпь в седельные сумки, — быстро приказывает он, махнув в сторону наших лошадей. — И эти блестящие побрякушки тоже туда суйте.