Партизаны Столетней войны

– Да, да, да! – наконец-то отмирает она, а затем, встрепенувшись, спрашивает: – Но зачем тебе такая, как я? Все мои земли и владения потеряны. У меня нет ничего, кроме этого дома в городе. Я нищая невеста. Ты мог бы сделать меня своей любовницей. И никто бы тебя за это не осудил.

– Деньги – это брызги, – отвечаю я, аккуратно надевая колечко ей на палец. – Это дело наживное. Я люблю только тебя. И мне не важно, есть у тебя богатства, земли, замки и титулы. Мне важна только ты. Поэтому я хочу, чтобы ты стала моей женой. Законной женой, а не любовницей. Ты согласна?

– Согласна! – кричит девушка и бросается мне на шею.

Чем я тут же коварно воспользовался. А вы бы не воспользовались? Вот, вот. И я об этом же говорю. Хороший секс с утра всегда бодрит.

Весть о нашей помолвке в аристократических кругах Ле-Мана восприняли с энтузиазмом. Здесь такие истории любили. Храбрый рыцарь спасает прекрасную даму от злодея или дракона, а затем женится на ней. Чувствую, что менестрели точно накропают про нас с Ирен пару песенок. Многие дворяне меня поздравляли довольно искренне. Без всякого лицемерия или чопорности. Для них я уже успел стать своим. Меня и Гризли аристократы уже приняли в свой круг. Если раньше мы были странными чужаками из далекой и загадочной страны, про которую никто ничего здесь не знает, то теперь я стал одним из них. И Мишка тут тоже не потерялся. Он, между прочим, под шумок от моей победы тоже себе зацепил одну дворяночку. Элеонору д’Кюрби, дочь рыцаря, павшего за короля при Азенкуре. Правда, у них там все не так серьезно, как у нас с Ирен. Никакой особой любви я между ними я не заметил. Это я, лопух, влюбился и влип в медовую ловушку с разгона. А Мишка так просто себя окольцевать не даст.

– Медведи гризли в неволе не размножаются! – заявил он мне, когда я начал спрашивать его о его планах на Элеонору. – Никакой свадьбы не будет. Мы с ней оба свободные люди. И нам этого пока достаточно.

Ну, с Мишкой все понятно. Он у нас зверь вольный. Гуляет, как тот мартовский кот. Где захочет и с кем захочет. А меня закрутила подготовка к свадьбе. Для мужчин это мероприятие особого интереса не представляет. Будь наша воля, так свадьбы бы вообще не игрались. Типа, расписались и стали жить вместе. Но женщины же придерживаются совершенно другого мнения. Для них свадьба – это священный ритуал. Настолько мистический и трансцендентный, что подготовка к нему превращается в настоящую нервотрепку для всех окружающих. И это еще что. Сначала свадьбу хотели отложить аж на два месяца. Вроде как так здесь положено. Но потом передумали, под моим напором. Две недели и точка. Только это я и смог из них выбить, блин! Правда, в процессе подготовки к свадьбе возникли сложности религиозного плана. Мы же с Гризли, по легенде, вроде как приехали из православной страны. С Руси. А тут во Франции проживают католики. Это тоже христиане, но уже другие. Хотя в чем там отличие, я так и не понял. Хотя мне местный епископ Рене это и пытался втолковать. Но выходило это у него довольно хреново. Похоже, что он и сам в этом вопросе плохо разбирался. Ну, не было у здешних святош контактов с русской церковью. Но по французскому закону на католичке может жениться только католик.

В общем, тут нам с Ирен чуть облом не вышел. Но, к счастью, епископ вовремя вспомнил, что можно перекрестить меня в католическую веру. Вроде бы с иноверцами такое разрешается делать. Даже взрослых можно перекрещивать в католиков, а не только детей при рождении. Правда, так в основном поступали с евреями или маврами, желавшими перейти в христианскую веру. Но мы-то с Мишкой тоже христиане, но другой церкви. Однако епископ посовещался со своими коллегами по вере. Они там почитали свои летописи и нашли похожий прецедент. В церковной практике Французского королевства, оказывается, уже что-то подобное было.

В 1051 году русская княжна Анна Ярославна стала супругой французского короля Генриха Первого.

Здесь ее называли на французский манер Агнесса Русси. Вот эта дочь киевского князя Ярослава Мудрого сначала приняла католичество, а уже потом стала женой французского монарха.