Партнер

Подобный ответ ничуть не успокоил ее.

– Не понимаю, как мужчина может подобным образом поступить по отношению к той, которую он любит. Я чувствую себя ужасно глупо.

Рука Лэнса медленно поползла вверх.

Развод нисколько не беспокоил Труди, и адвокат прекрасно понимал это. Она попыталась было изобразить, что у нее разбито сердце, но вышло это до смешного плохо.

– Сколько вы получили от страховой компании? – спросил он, перекладывая бумаги на столе.

Вопрос поразил Труди.

– А почему это вас заинтересовало?

– Потому что компания подаст на вас в суд, чтобы вернуть свои деньги. Ведь ваш муж жив, Труди. Нет смерти – значит, нет и денег.

– Вы шутите!

– Отнюдь.

– Они не смогут так поступить со мной, конечно, не смогут.

– Еще как смогут. И долго ждать не придется.

Убрав руку, Лэнс выпрямился на стуле. Рот Труди приоткрылся, глаза стали мокрыми от слез.

– Они не смогут.

Ридлтон придвинул к себе блокнот и взял ручку.

– Давайте-ка прикинем.

Заплатив сто тридцать тысяч долларов за «роллс-ройс», Труди по-прежнему считалась его владелицей. Лэнс ездил на купленном ею за восемьдесят пять тысяч «порше». Дом был приобретен за девятьсот тысяч наличными без всяких закладных на имя Лэнса. В шестьдесят тысяч обошелся его катер, еще сотня ушла на ее драгоценности. Цифры складывались в столбик, и когда черту подвели, под ней оказалось около полутора миллионов. У адвоката язык не поворачивался сказать, что эти роскошные приобретения уйдут первыми.

Подобно дантисту, выдергивающему зуб без новокаина, Ридлтон заставил Труди подсчитать ее ежемесячные расходы. Поколебавшись, она назвала сумму в десять тысяч долларов на протяжении последних четырех лет. Парочка успела совершить несколько сказочных путешествий, и деньги утекали с такой скоростью, что никакой страховой компании не под силу было заткнуть эту дыру.

Труди считалась безработной, или вышедшей на пенсию, как она предпочитала говорить. Свои доходы от перевозки наркотиков Лэнс, естественно, скрывал. Даже их собственный адвокат ничего не знал о трехстах тысячах долларов, которые они спрятали на счете банка во Флориде.

– И когда, по-вашему, компания предъявит иск? – спросила Труди.

– До конца недели, – ответил Ридлтон.

Но это произошло гораздо раньше.

В разгар пресс-конференции, как только было сделано заявление о воскрешении Патрика Лэнигана из мертвых, в зал вошли представители страховой компании «Нозерн кейс мьючуэл» с тем, чтобы потребовать от Труди Лэниган полного возврата двух с половиной миллионов долларов с банковскими процентами и гонорарами для адвокатов. Судебный иск включал в себя также петицию с требованием временно ограничить ее права на владение ценностями – как лица, не соответствующего статусу вдовы.

Петицию передали судье – тому самому, с которым несколькими часами ранее в ходе срочного закрытого слушания была достигнута договоренность о постановлении, ограничивающем права Труди. Будучи полноправным членом юридической ассоциации, судья превосходно знал все подробности саги Патрика Лэнигана. Труди смертельно обидела его супругу своим заносчивым поведением вскоре после покупки красного «роллс-ройса».

В то время когда Труди и Лэнс, лаская друг друга, совещались с адвокатом, копия решения суда об ограничении ее имущественных прав была направлена в Мобил и зарегистрирована местным клерком. Двумя часами позже, когда парочка устроилась на заднем дворе своего дома, чтобы пропустить по стаканчику и полюбоваться видом на залив, явившийся из городского суда курьер вручил ей копию иска, поданного «Нозерн кейс мьючуэл», вызов в суд и заверенную копию постановления об ограничении имущественных прав.

Среди перечислявшихся в нем запретов был и такой: не выписывать без разрешения судьи никаких чеков.

Глава 7

Адвокат Итэн Рэпли спустился из неосвещенной мансарды, принял душ, побрился, пустил в покрасневшие глаза капли, отыскал не совсем чистый синий блейзер, в котором еще можно было отправиться в город, и уселся пить крепкий кофе. В офисе он отсутствовал уже шестнадцатый день. Нельзя сказать, что его там сильно не хватало, да и сам он вовсе не соскучился по сослуживцам. При необходимости они слали ему факсы, а он отвечал. Он писал служебные записки и предложения, необходимые фирме для того, чтобы выжить, и занимался исследовательской работой для тех, кого абсолютно не уважал. Время от времени ему приходилось надевать галстук и отправляться на встречу с клиентом либо на рутинное совещание с партнерами. Работать в офисе Итэн терпеть не мог, к тому же он ненавидел людей, даже тех, кого едва знал. Он ненавидел каждую стоявшую на стеллажах книгу и каждую папку на своем столе. Его приводили в бешенство фотографии на стенах и запахи остывшего кофе в коридоре, порошка рядом с ксероксом, духов секретарш. Любые запахи офиса.

И тем не менее, проезжая после обеда по шоссе, бежавшему вдоль побережья, он поймал себя на том, что почти улыбается. Торопливо продвигаясь по Вью-Марше, Итэн кивнул на ходу старому знакомому. Войдя в офис, бросил несколько слов секретарше, имени которой никак не мог вспомнить.