Партнер

Труди считалась безработной, или вышедшей на пенсию, как она предпочитала говорить. Свои доходы от перевозки наркотиков Лэнс, естественно, скрывал. Даже их собственный адвокат ничего не знал о трехстах тысячах долларов, которые они спрятали на счете банка во Флориде.

— И когда, по-вашему, компания предъявит иск? — спросила Труди.

— До конца недели, — ответил Ридлтон.

* * *

Но это произошло гораздо раньше.

В разгар пресс-конференции, как только было сделано заявление о воскрешении Патрика Лэнигана из мертвых, в зал вошли представители страховой компании «Нозерн кейс мьючуэл» с тем, чтобы потребовать от Труди Лэниган полного возврата двух с половиной миллионов долларов с банковскими процентами и гонорарами для адвокатов. Судебный иск включал в себя также петицию с требованием временно ограничить ее права на владение ценностями — как лица, не соответствующего статусу вдовы.

Петицию передали судье — тому самому, с которым несколькими часами ранее в ходе срочного закрытого слушания была достигнута договоренность о постановлении, ограничивающем права Труди. Будучи полноправным членом юридической ассоциации, судья превосходно знал все подробности саги Патрика Лэнигана. Труди смертельно обидела его супругу своим заносчивым поведением вскоре после покупки красного «роллс-ройса».

В то время когда Труди и Лэнс, лаская друг друга, совещались с адвокатом, копия решения суда об ограничении ее имущественных прав была направлена в Мобил и зарегистрирована местным клерком. Двумя часами позже, когда парочка устроилась на заднем дворе своего дома, чтобы пропустить по стаканчику и полюбоваться видом на залив, явившийся из городского суда курьер вручил ей копию иска, поданного «Нозерн кейс мьючуэл», вызов в суд и заверенную копию постановления об ограничении имущественных прав.

Среди перечислявшихся в нем запретов был и такой: не выписывать без разрешения судьи никаких чеков.

Глава 7

Адвокат Итэн Рэпли спустился из неосвещенной мансарды, принял душ, побрился, пустил в покрасневшие глаза капли, отыскал не совсем чистый синий блейзер, в котором еще можно было отправиться в город, и уселся пить крепкий кофе. В офисе он отсутствовал уже шестнадцатый день. Нельзя сказать, что его там сильно не хватало, да и сам он вовсе не соскучился по сослуживцам. При необходимости они слали ему факсы, а он отвечал. Он писал служебные записки и предложения, необходимые фирме для того, чтобы выжить, и занимался исследовательской работой для тех, кого абсолютно не уважал. Время от времени ему приходилось надевать галстук и отправляться на встречу с клиентом либо на рутинное совещание с партнерами. Работать в офисе Итэн терпеть не мог, к тому же он ненавидел людей, даже тех, кого едва знал.

Он ненавидел каждую стоявшую на стеллажах книгу и каждую папку на своем столе. Его приводили в бешенство фотографии на стенах и запахи остывшего кофе в коридоре, порошка рядом с ксероксом, духов секретарш. Любые запахи офиса.

И тем не менее, проезжая после обеда по шоссе, бежавшему вдоль побережья, он поймал себя на том, что почти улыбается. Торопливо продвигаясь по Вью-Марше, Итэн кивнул на ходу старому знакомому. Войдя в офис, бросил несколько слов секретарше, имени которой никак не мог вспомнить.

В конференц-зале толпились люди, по большей части юристы из соседних офисов, пара судей и несколько типов, по виду — судейских чиновников. Шел шестой час вечера, настроение у всех было чуть ли не праздничное. В воздухе плавал дым сигар.

Увидев на столе бутылки со спиртным, Рэпли с довольным видом налил себе виски и вступил в разговор с Витрано. К стоявшим на противоположной стороне сокам и воде никто не притрагивался.

— Так продолжается с полудня, — заметил Витрано, обводя взглядом собравшихся и прислушиваясь к их непринужденной болтовне. — Как только услышали новость, начали подходить.

Весть о Патрике облетела юридические конторы побережья за несколько минут. Профессионалы отдают должное слухам, украшают их несуществующими подробностями и с поразительной скоростью передают дальше. Сплетня выслушивается, классифицируется и обрастает деталями. Патрик, оказывается, весил уже пятьдесят два килограмма и говорил на пяти иностранных языках. Деньги нашли. Деньги пропали навечно. Жил он почти в нищете. Или в собственном особняке. Жил один. У него появились новая жена и трое детей. Вот они-то и знают, где деньги. Нет, они и не представляли, насколько богаты.

Так или иначе все слухи крутились вокруг денег. Собравшиеся в конференц-зале друзья и просто любопытные обсуждали варианты развития событий, неизбежно возвращаясь к главному — деньгам. Каждый тут знал, что фирма лишилась трети из девяноста миллионов. И даже самая немыслимая возможность получить эти деньги назад привела сюда целые толпы — выпить, посудачить о том о сем и произнести неизбежную фразу: «Черт побери, я очень надеюсь, что их в конце концов все же найдут».