Party like a Russian (СИ)

— Оставь меня, — утирая щеки, она послушно села, прикрылась поданным полотенцем и заметно расслабилась. Значит, я был прав, почувствовать себя одетой пойдет ей на пользу, — мне надо немного побыть одной, ну пожалуйста.

Раздраженно вздохнув, я встал. Ну что за хуйня! Понравилась же баба с моральной травмой, ебись она конем! Хлопнув дверью, я с ворчанием натянул треники и пошел выпускать злость в тренажерку. Даже сказать, блять, не может, в чем дело! Отрабатывать будет, мать ее, и пусть только попробует еще раз так накосячить! Я ее сюда трахаться притащил, а не на психотерапию! Едва не рыча, я сходу уцепился за турник и сделал подъем переворотом, несколько раз подтянулся, спрыгнул и со злостью прописал парочку лоу-киков ни в чем не повинной груше. Почему должны страдать мои оргазмы, а? Вот же ж, блять, угораздило! Плюхнувшись на лавочку, я прикрыл глаза ладонью и тяжело вздохнул. Ну вот что она со мной творит? То ненавидит, то обламывает, то еще что-нибудь! Надо найти кого-нибудь покорнее и трахать спокойно. Но это будет уже не так весело, да и эту пока что хочу.

Опомнившись, я сунул руку в трусы, снял с порядком опавшего члена презик, выкинул в урну и пошел наверх одеваться. В пизду эту бабу, задрала. Пусть держится от меня подальше сегодня, а то поставлю на колени и выебу в глотку. Приняв душ в уже освободившейся ванной, я накинул на голову полотенце, чтобы с волос не текло, натянул джинсы. Хорошенько протерев немного отросшие и нуждающиеся в стрижке патлы, я бросил полотенце на кровать и надел футболку.

В столовой сидела Вероника и гладила довольно мурчащего кошака. Отлично, блять. Предатель ебаный! Вот больше и не суйся ко мне, мохнатый гондон. Уебывай к ней, ага, продажный комок меха!

Она открыла было рот, но я жестом велел молчать. Похуй мне на ее переживания. В следующий раз нахуй пошлю все это и доебу до победного. Ишь, блять, развела мне тут драму. Единственное, что должна разводить в этом доме женщина — порнуха. Все.

Во время завтрака мадам все с кем-то переписывалась, в итоге робко попросилась съездить в город к клиентке.

— Пиздуй, — пожав плечами, я с кружкой кофе в руке откинулся на спинку стула, — если к восьми не вернешься, буду считать, что ты попыталась от меня сбежать.

Она вздрогнула, видимо, вспомнив, что грозит за побег. Мне же лучше, она явно пробудет там весь день, не будет мозолить глаза, хоть перебешусь. Боже, блять, ну как же за Тайсона обидно! У нее вон лежит на коленках, пока она туда-сюда ерзает, а я в такие моменты должен статуей сидеть, чтобы его мохнозадое высочество не съебалось. Вот и хуй с ним! Тоже мне, друг, называется! У меня, блять, всего из двух человек и одного кота семья состояла, теперь только из двух человек. Но Вадика я с ней точно знакомить не буду, его потерю я не переживу, наверное. Какой бы я ни был заносчивой сукой, я люблю их обоих, они очень мне важны. И почти физически больно видеть, как тот, кого я спас, кому втирался в доверие почти месяц, терпел укусы и царапки, всего за минуту переметнулся к какой-то бабе. Я же, блять, ночами не спал, переживал за его сломанную лапку, промывал ему глазки. Мне казалось, мы с ним так похожи — оба брошенные, оба предпочитающие быть единоличниками. Я эту суку подобрал, думал, что тот, кого я спасу, точно меня никогда не бросит. Что же, еще один жизненный урок, и он усвоен.

На секунду, когда Вероника опустила его на пол и встала из-за стола, я подумал, что накручиваю себя. Тайсон посмотрел на меня, что-то уркнул. Я протянул руку, поманил его. Давай, малыш, иди к папочке.

Развернувшись, он побежал за ней, задрав хвост трубой. У меня от злости заскрипели зубы — за мной он никогда хвостом не ходил, даже когда жрать выпрашивал. Так вот, да? Спокойно поднявшись, я положил ладони на спинку стула. Здесь она только что сидела. Если бы до сих пор сидела, я бы свернул ей нахуй шею и запер труп в одной комнате с этим жирным ублюдком, чтобы он с голодухи жрал ее миленькое личико.

Тяжеленный стул из дуба получилось сломать о стол только с третьего удара.

Я весь день сидел в кабинете и занимался любимым делом юности — жалел себя. Да, сейчас я крут и богат, но я заплатил за это достаточную цену. Мне казалось, я заслужил немного любви, хоть и ублюдок. С Вадиком у меня отношения прекрасные, он меня, вроде как, уважает и любит, за него можно не переживать. Но Тайсон! Как он мог? Обычно он пару раз в день хотя бы приходит, проверяет, чё как, и опять уматывает гулять. Частенько спит со мной в одной комнате, пока я делами занимаюсь, хоть и не дает себя трогать. Я даже начал перебирать бумаги в надежде, что он, как обычно, тут же примчится и устроится на шкафу, огромными зрачками наблюдая за шелестяшками. Даже не орал бы, если бы эта тяжеленная скотина прыгнула на стол, охотясь за понравившимся листом. Но нет, до самого обеда не появлялся. Как бы между прочим поинтересовавшись у официанта, который принес мне кофе и высоченные бутерброды, где кошатина, я только кивнул, когда услышал, что он почти не выходит из холла. Ждет ее, значит.