Паруса души

Следующая посадка была в Канаде, на острове Ньюфаундлен, и лишь потом – в Нью-Йорке. В Нью-Йорк они прилетели ночью. Можно было бы написать отдельную главу обо всех эмоциях и восторге, которые испытал Влад, увидев этот Океан огней! Уверен, что это зрелище не оставит никого равнодушным – особенно тех, кто впервые вырвался за пределы СССР. Ровные улицы между громадными небоскрёбами, битком забитые машинами, подсвеченный контур набережной, светящиеся скоростные дороги, как щупальца спрута, уходящие далеко за горизонт, десятки самолётов в небе… Одно дело видеть это на картинке или по телевизору, а другое дело – живьём, без ретуши и монтажа. Всё это выглядит как гигантский живой организм, который всё время в движении, и это единственное условие, при котором он будет жить и вегетативно плодиться.

В аэропорту снова была таможенная проверка. Первое, что бросилось в глаза, – дружелюбие и улыбки. В СССР всё время говорили об агрессивности капиталистов, на самом же деле Влад не увидел ни одного злого или воинственно настроенного человека. Все ему говорили добрые слова, старались шутить и приглашали в страну. Невольно вспомнились лица советских таможенников, милиционеров, густо накрашенных женщин в кассах «Аэрофлота». Наверное, жизнь на выживание превратила всех людей в злобных циников с огромным запасом ядовитых ответов. Было, конечно, много добрых, хороших, улыбчивых людей в жизни Влада, но их не брали в службу сервиса и услуг. Наверное, туда брали только работников с железными нервами и ледяной душой.

Владу ужасно хотелось остаться в Нью-Йорке. Когда ещё у него будет такая возможность? В Орегон он ещё успеет. А здесь… такой дух, такая энергетика! Но билеты на руках, и менять рейс никто не будет.

После небольшой проверки документов и багажа им предложили пройти по коридору до кольцевой железной дороги, чтобы на электричке доехать до другого терминала, откуда они должны полететь в Орегон. Они шли по широким коридорам среди странных людей всяких национальностей, одетых в удивительные разнообразные одежды. Наверное, только сейчас Влад понял, что это не сон и он действительно в Америке. Так много людей с разным цветом кожи он не видел никогда. Вдруг где-то в глубине души зашевелился страх. Влад посмотрел на Якова. Тот спокойно с улыбкой наблюдал за приёмным сыном, одновременно считывая с мимики и эмоций всю палитру его ощущений. Его всё происходящее немного веселило, ведь он сам не так давно прошёл через это.

Что ещё сильно удивило Влада – так это полицейские. Огромного роста, атлетического телосложения и вооружённые «до зубов». Невольно в памяти всплыл образ их участкового. Капитан Седых. Мужчина лет пятидесяти, с большим животом, в замусоленной фуражке, с пустой кобурой и мешками под глазами. Он ездил на старом мотоцикле, и о его приближении догадывались все в радиусе нескольких километров. У него была толстая красная папка, в которой лежали какие-то бумаги и бутерброды. Первыми бутерброды учуивали бродячие собаки. Везде, где появлялся участковый, тут же появлялись и собаки: наверное, им что-то перепадало, раз они за ним следовали. За всю свою жизнь Влад ни разу не слышал о каких-то серьёзных преступлениях в его районе. Были, конечно, бытовые ссоры и пьяные драки, но преступлений – никогда. Возможно, это была и заслуга капитана Седых. Наверное, он умел работать на опережение, не давая преступлениям развиваться. В памяти Влада ещё не раз будут всплывать образы разных людей, на которых раньше он не обращал никакого внимания.

Яков с Владом на электричке переехали на другой аэровокзал. Там отец купил приёмному сыну самую вкусную «Кока-колу» на земле и бутерброд – тоже самый вкусный в его жизни. Единственное, что его насторожило, – для того, чтобы этот бутерброд откусить, надо очень широко открывать рот. А родители с детства учили его, что это некультурно! Многое в Америке будет отличатся от привычного, но человек привыкает ко всему.

Первое время каждый день будет днём новых открытий. Подчас радостных, а подчас и разочаровывающих. Америка – не рай! В ней есть как свои прелести, так и недостатки. Будет в жизни Влада и восторг, и то, с чем он никогда не сможет смириться.

Но всё это будет потом, а сейчас они прошли на самолёт до Портленда. Влад был немного в шоке, поняв, что тот английский язык, который он так старательно учил, отличается от того, на котором здесь говорят. Его попытки поговорить с обслуживающим персоналом заканчивались переспрашиванием и обоюдным непониманием. Вот и последнее объявление он тоже не понял. Дядя Яков его успокоил, сказав, что придётся переквалифицироваться на американский манер, и это займёт время. Разница между британским и американским есть, и с этим надо смириться.

Полёт из Нью-Йорка до Портленда длится более пяти часов. Вылетели они под утро. Солнце всё время старалось догнать самолёт, но серебристый «Боинг» был быстрее. Он был комфортней, больше, тише, а самое главное – в нём нельзя было курить. От этого салон смотрелся ещё и чище.