Паруса и пушки

Разумеется, для женщин и речи не было о получении высшего образования (ограничивались домашним, правда, весьма неплохим, что можно видеть на многочисленных примерах, в том числе и самой Елизаветы).

Поступить в тогдашние колледжи можно было с четырнадцати лет, сдав вступительные экзамены по математике и логике. Выходных в неделю было целых три – пятница, суббота и воскресенье. Но в остальные дни студенты вкалывали до седьмого пота. Занятия начинались в пять утра с церковной службы. Практически весь день, до вечера, слушали лекции профессоров и занимались «самостоятельными работами», а также диспутами. Завершался день опять-таки церковной службой – а дважды в неделю ученые богословы читали еще и проповедь. Каждый семестр завершался торжественным богослужением в честь основателей и попечителей конкретного колледжа, включавшим в себя проповедь, церковные песнопения и молебен.

Житье-бытье студентов было жестко ограничено многочисленными строгими запретами. Запрещалось учиться танцам и фехтованию, посещать простонародные забавы вроде травли медведей или быков собаками или петушиных боев (разве что с особого разрешения ректората) – да и просто «бесцельно слоняться по городу». Строго соблюдалась своего рода «форма одежды» – в колледже и преподаватели, и студенты ходили в сутанах, а в город обязаны были выходить в плаще-мантии и квадратной «академической» шапочке (какую сегодня мы можем увидеть в американских фильмах на головах выпускников и выпускниц американских вузов и школ). Одеваться в «штатское», то есть по моде, разрешалось только студентам благородного происхождения – но и им не рекомендовали излишнюю пышность в одежде, а шляпы с перьями запрещали вовсе. Строго наказывали за игру в карты – исключение почему-то делалось на Рождество. Не разрешали купаться – правда, только в реке Кем, то есть в городе и его окрестностях. Что изрядно утешает, не было запрета на посещение трактиров и употребление там разных веселящих напитков.

На правление Елизаветы приходится нешуточный расцвет английской культуры и в первую очередь драматургии, поэзии, литературы. Сама Елизавета не имела к этому особого отношения, но так уж сложилось, что ее времена стали сущим «золотым веком» английской культуры (так же обстояло и у нас при Николае Первом, порой без всяких на то оснований рисующемся ограниченным и жестоким тираном – взлет и расцвет науки и культуры).

Чтобы рассказать об этом «золотом веке» подробно, пришлось бы написать отдельную книгу, что в мои задачи не входит, поэтому буду краток. Драматургия в первую очередь связана с именами Шекспира и Марло – но были и другие таланты, разве что стоявшие на ступенечку пониже, – Бен Джонсон, Томас Кид (сделавший упор на «кровавые трагедии», тогдашние боевики), Джон Лили (комедии на античные сюжеты), Роберт Грин (разрабатывавший в первую очередь темы и сюжеты английского народного фольклора). Кстати, Шекспир и Марло писали пьесы главным образом на исторические темы.

Вообще, театр тогда был в большой моде. Собственные труппы когда-то держали исключительно монархи, а в описываемые времена – и знатные вельможи. Посещать представления придворных и аристократических театров могли только люди своего круга – по приглашениям. «Простолюдины» довольствовались городскими театрами, куда входили за плату. Впрочем, городские театры посещали и дворяне, включая титулованных и высокопоставленных. Уже тогда появилось разделение мест – простой народ стоял в партере, люди познатнее или просто побогаче сидели в ложах, а толстосумы могли купить и кресло, стоявшее не в зрительном зале, а на краю сцены. Все женские роли исполняли мальчики-подростки, а декораций не было вовсе – разве что порой на заднем плане появлялись вывески с надписями «Лес», «Замок», «Королевский дворец», «Площадь», – и часто актеры просто объявляли вначале, где будет происходить действие следующей сцены. Неизбалованным английским зрителям этого вполне хватало, в итальянском театре, правда, уже были и декорации, и сложные механизмы, производившие всевозможные зрительные эффекты. (К созданию подобных механизмов был причастен и Леонардо да Винчи.) Костюмы были весьма условными, часто нисколько не соответствовавшие времени и месту действия пьесы. Особое значение придавалось цвету сего наряда или каких-то его деталей, всегда что-то символизировавшему. Пурпур – царственное величие, белый – невинность, черный – скорбь, коричневый – старость и мудрость, зеленый – юность и неопытность (очень может быть, отсюда и пошло словечко «зеленый юнец»), желтый – любовная страсть, пылкость, любовное безумие (были и другие значения).