Паруса и пушки

Мария со своей стороны только и ждала удобного случая бежать. С замком Лохливен связана еще одна из окружавших ее тайн, которой суждено навсегда оказаться неразгаданной. Мария попала туда, будучи беременной от Босуэла, – и в заключении родила. Далее – полный мрак. Неизвестно, случились ли в роды в срок или были преждевременными. Неизвестно, кто родился, мальчик или девочка. Неизвестно, остался ли ребенок жив или умер. У самой Марии были достаточно веские основания обходить этот скользкий вопрос: родись ребенок в срок, по датам было бы ясно, что он от Босуэла – и зачат в те времена, когда они еще не обвенчались. Согласно официальному сообщению, составленному секретарем Марии при ее личном участии, преждевременно родились два мертвых близнеца – но точных данных от третьих лиц нет. Имела хождение и версия, по которой Мария родила в срок здоровую девочку, которую тайно увезли во Францию и постригли в монахини – а в монастыре она и умерла, не зная ничего о своем происхождении. Но выглядит она крайне недостоверной. В общем, «истина где-то там»…

Дальше вновь начинается приключенческий роман. В Марию, которой тогда было всего двадцать четыре года, влюбляется юный сын ее тюремщицы лорд Джеймс Дуглас, начавший готовить ее побег. В благодарность Мария обещала выйти за него замуж – и, как полагают некоторые биографы Марии, то ли особо циничные, то ли большие реалисты, стала его любовницей.

(Некоторые историки считают еще, что побег Марии готовил не один юный лорд, но и его матушка. Париж стоит мессы! Для леди Маргарет, как полагают, перспектива увидеть сына супругом шотландской королевы перевесила неприязнь к Марии.)

Как бы там ни было, первый побег сорвался. Переодетую в платье простолюдинки Марию, прикрыв голову и лицо покрывалом и выдав за прачку, попытались увезти на лодке. Однако один из гребцов решил позаигрывать с «прачкой» и попытался сорвать с нее покрывало. Мария схватилась за него, показав руки не прачки, а аристократки – узкие белые ладони, тонкие изящные пальчики… Гребцы повернули назад к замку, кое-что сообразив.

Охрану усилили, а Джеймсу Дугласу запретили появляться в замке. Однако у Марии объявились сторонники, причем неожиданные: члены враждебного ей клана Гамильтонов. Снова политика, не терпящая эмоций. Гамильтоны были самым могущественным кланом после Стюартов, не раз пытались отобрать у Стюартов корону – а всего несколько месяцев назад были среди тех, кто особенно яростно выступал за казнь Марии. Однако решили теперь зайти с другого конца – заполучить шотландский трон, вернув на него Марию и выдав замуж за одного из молодых Гамильтонов. В тайной переписке Мария на этот план согласилась – думается мне, она и за черта была бы согласна выйти замуж, если он помог бы ей оказаться на свободе. Ради исторической правды нужно признать, что Мария Стюарт была не романтической барышней из дамских бестселлеров последующего времени, а женщиной достаточно циничной и коварной…

История ее второго, удачного, побега чересчур романтична. Якобы все проделал еще один Дуглас, даже не юноша, а подросток, служивший в замке пажом. Он утащил у коменданта связку ключей от всех дверей в замке. При странном равнодушии стражи вывел переодетую служанкой Марию из замка, запирая за собой все двери, чтобы затруднить погоню и усадил в лодку, к которой заранее привязал все остальные – чтобы погоня стала вовсе уж невозможной. И благополучно доставил на берег, где уже ждали взрослые сообщники с лошадьми, после скачки всю ночь напролет доставившие Марию в замок Гамильтонов.

Сэр Вальтер Скотт, большой романтик, в эту историю верил и запечатлел на бумаге как святую правду. Но многие (то ли циники, то ли реалисты) этой красивой легенде не верят, в том числе и я. Очень уж она напоминает некоторые советские фильмы, где сметливый и ловкий пионер Вася разоблачает шайку матерых иностранных шпионов. Гораздо более реалистичной выглядит давненько уж выдвинутая версия, согласно которой удачный побег устроила опять-таки леди Маргарет, рассчитывая все же выдать Марию не за кого-то из Гамильтонов, а за своего Джеймса. Это как-то более жизненно, чем баллада о проворном юном паже, перехитрившем всю стражу, всех тюремщиков…