Парвус

 Это натолкнуло на вывод, что либо торговля Внешнего и подземного городов налаживается, либо старик грабит путников, что было весьма сомнительно, либо Пес приносит эти находки старику.

 Обдумать хорошенько эти мысли она не успела, из комнаты послышались грубые переговоры. Назир настаивал, чтобы Пес снял защитный костюм, на что раненный, с непонятно откуда взявшимися на отпор силами, протестовал, что Лисе нельзя видеть его лицо.

– Ну и умрешь тогда, – ворчал старик, оскорбившись, что ему перечат. – Зато Лиса не узнает, какой ты страшный.

 Медея стояла в проходе, держа в руках лекарства и все для того, чтобы зашить раны.

– Да ладно тебе, Назир. Давай, так подлатаем. Пусть скрывается сколько хочет, – пожав плечами, сказала девушка, заходя в комнату.

– Старик, она не должна меня видеть, – прошипел Пес. – Мало ли, что ей в голову ударит. Не хочу потом до конца жизни прятаться.

 Последние слова прозвучали совсем тихо. Похоже, что тот отключился, потратив все силы на бессмысленный, по мнению Медеи, разговор. Она устало вздохнула и, положив все предметы на край матраса, сказала:

– Желание мертвеца – закон. Подожду на кухне.

 Она не была уверена, что соседнюю комнату можно так называть. Назир сообщил Медее, где находится генератор кислорода, и попросил его включить. Белые брови, скрытые шлемом, приподнялись. Спрашивать, для нее старик старается или для умирающего, она не стала. Пес слишком ревностно защищал свою анонимность. Назир запричитал, что много времени потратили на пустые разговоры, а ему еще делом заниматься.

 Последнее, что Медея заметила перед тем, как скрыться в проходе, это как старик расстегивает костюм Пса. Подавляя в себе приступ любопытства, девушка отвернулась. Добывать информацию, когда ее противник при смерти, казалось ей неправильным.

 Поиск генератора привел Медею в следующую после кухни дверь. Помещение представляло собой мастерскую. Вдоль стены тянулся длинный верстак с множеством инструментов. Полки над ним заполнены металлами, напильниками, лупами, камнями и многим другим. Печь для каления металла, стол с лупой, стопки чертежей, валяющихся по углам, завершали идеальную композицию упорядоченного хаоса. Сбоку находилась еще одна дверь.

 Медея прошла к генератору, висевшему на стене, и нажала кнопку включения. Легкое жужжание разнеслось по комнате. Девушка вдруг подумала, что Назир установил тот в своем жилище для того, чтобы иметь возможность пользоваться печью. Вытяжка с той уходила далеко в скалу.

 «Каким же надо быть чокнутым, чтобы построить что-то подобное в скале? Интересно, сколько времени это заняло у Назира?» Медея ждала, пока на панели костюма отразится достаточное для дыхания количество кислорода в воздухе, и поглядывала на дверь, ведущую дальше.

 У девушки зародилось предположение, что там располагалось, но тогда это убежище стало бы, по ее мнению, самым идеальным местом для жизни на всей поверхности.

 Ноги понесли Медею вглубь. За дверью в темном тесном помещении, как она и думала, скрывалась скважина. Вода поднималась по тонкой трубе благодаря насосу, стоящему рядом. По новенькому крану и отводу воды в полу понятно, что все в рабочем состоянии.

– Вот старик дает! – воодушевленно произнесла Медея себе под нос.

 Прямой доступ к воде у жителей поверхности считался признаком роскоши. Во Внешнем городе колонки охранялись теми, кто успел их захватить. Люди платили за воду. Энтузиасты то и дело бурили новые скважины, но те отбирались у их владельцев силой.

 Девушка вернулась в мастерскую. Методично осматривая все, что предстало перед ней. Части недоделанных украшений лежали по углам верстака. Изящные завитки из тонкой медной проволоки поблескивали в неярком освещении лампы.

 Медея не знала, сколько провела времени, любуясь прекрасным рабочим местом, но внимание вдруг привлекла баночка с цветными полупрозрачными камнями. Не веря своим глазам, она открыла шлем, чтобы получше рассмотреть их.

 «Неужели драгоценные? А старик только прикидывается бедным! Хитрый поганец! Еще деньги с меня требовал!» – пролетело в голове завороженно уставившейся на камни. Не перекрываемые темным стеклом шлема, цвета казались намного ярче. В особенности девушке понравился рубин. Оттенок его почти идеально совпадал с цветом глаз.

– Какая красота! – раздался восторженный голос старика, внезапно появившегося в дверном проеме.

 Медея вздрогнула от неожиданности, развернувшись на источник шума. Прямо в ее глаза смотрели желтые глаза Назира. Старик покачал головой, расплываясь в широченной улыбке:

– Если б Пес тебя увидел, то к ногам бы твоим положил ту штуковину, что ты пытаешься украсть.

 Девушка недовольно скривилась, нажимая на кнопку закрытия шлема. Лишь после полного закрытия, она произнесла:

– Дашь кому-нибудь мои приметы – умрешь.

 Дед, совершенно забывший о цели прихода в мастерскую, довольно произнес:

– А, ругайся, сколько хочешь. Красивым все прощается.

 Медея испепеляла взглядом тощую спину. Она не считала себя красивой, скорее, ее внешность была необычной.

– Старик, ты слишком разговорчивый, – разнеслось по комнате шипение с ее маски.