Parzival

Дабы родную мать найти,

А если по пути случится

Мне в ратном деле отличиться,

То знай, что образом твоим

Я вдохновлен был и храним!.."

Кондвирамур его любила,

Словечко каждое ловила,

Что Парцифаль произносил.

Перечить у нее нет сил.

Она все стерпит, все снесет,

Но от тоски его спасет.

И говорит: "Иди, мой милый!

Лети, мой сокол быстрокрылый!"

При этом, как гласит преданье,

Смогла сдержать она рыданье,

Целуя мужа дорогого...

Так в дальний путь пустился снова

Отважный Гамуретов сын:

На этот раз совсем один...

V

Спешу заверить тех из вас,

Кому наскучил мой рассказ,

Что расскажу в дальнейшем

О чуде всепервейшем.

Но перед тем, как продолжать,

Позвольте счастья пожелать

Сыну Гамурета -

Причина есть на это.

Сейчас ему как никогда

Грозит ужасная беда:

Не просто злоключенья,

А тяжкие мученья.

Но я скажу вам и о том,

Что все закончится потом

Полнейшею удачей:

Не может быть иначе!..

К нему придут наверняка

Почет и счастье... А пока

Он скачет по лесу, томимый

Разлукою с женой любимой.

Сегодня путь его пролег

Среди нехоженых дорог,

Средь мхов, средь бурелома...

Чем дальше он от дома,

Тем больше топей и болот...

Он бросил повод. Конь бредет

Сквозь чащу еле-еле...

Ну, а на самом деле

Синица, взмыв под облака,

Не перегонит седока,

Который, сам того не зная,

Несется, ветер обгоняя,

И коль предание не врет,

Еще быстрей спешит вперед,

Чем он летел туда, в Бробарц,

Покинув княжество Грагарц.

Уж вечер... Скоро месяц выйдет.

Но что сквозь заросли он видит?

Там озера блеснула гладь.

Ладью на озере видать.

И рыбаков. А посередке,

В кругу мужчин, сидящих в лодке,

Он замечает одного,

Кто не похож ни на кого:

В плаще роскошном, темно-синем,

Расшитом золотом... С павлиньим

Плюмажем... Будь он королем,

Пышней бы не было на нем

И драгоценнее наряда.

Герой с него не сводит взгляда

И спрашивает рыбака:

Что, далека или близка

Дорога в здешнее селенье?

Но что он видит в удивленье?

Сколь опечалился рыбак!

В его очах – могильный мрак.

Он грустно молвит: "Милый друг,

На тридцать – сорок верст вокруг

Жилья не сыщете людского.

Здесь нет селенья никакого...

А впрочем, добрый господин,

Тут замок – слышал я – один

Невдалеке виднеется...

Вам есть на что надеяться!

Спешите же скорей туда,

Где скал кончается гряда,

Но будьте крайне осторожны:

Глядишь, и оступиться можно!..

Чтоб в замок вас могли впустить,

Вы попросите опустить

Сначала мост подъемный

Над пропастью огромной.

Опустят если – добрый знак..."

«Что ж. Я поеду, коли так...»

"Вам надо торопиться!

Но бойтесь заблудиться!

Я это говорю к тому,

Что нынче ночью вас приму

Как гостя в замке этом,

С почетом и приветом.

Страшитесь же прибрежных скал!..

И, попрощавшись, поскакал

В тот странный замок Парцифаль...

"Коль этот юноша чудесный

Вдруг рухнет со скалы отвесной,

Клянусь, мне будет очень жаль..." -

Сказал рыбак, безмерно грустный...

Но мчится всадник наш искусный,

Господней милостью храним,

И видит – замок перед ним...

Не просто замок: чудо-крепость!

Попытка взять ее – нелепость.

Штурмуй хотя бы тридцать лет,

Обрушься на нее весь свет,

Вовнутрь ворваться невозможно:

Защита больше чем надежна...

Парцифаль при свете звезд

Глядит: подъемный поднят мост,

И только ветер или птица

Способны очутиться,

Перемахнувши через ров,

В одном из внутренних дворов...

Вдруг страж заметил Парцифаля;

И говорит: "Узнать нельзя ли,

Откуда вы? Кто вы такой?

Что наш тревожите покой?"

Парцифаль сказал тогда:

"Рыбак прислал меня сюда.

С ним встретясь волею судеб,

Заночевать, спросил я, где б...

Он мне дорогу показал

И на прощанье наказал,

Чтоб мост подъемный опустили

И в замок чтоб меня впустили..."

"О славный рыцарь! В добрый час!

Все будут рады видеть вас!

Все к вашим здесь услугам,

Коли Рыбак зовет вас другом!"

Страж мост подъемный опустил

И, как устав велит, застыл

Перед высокою персоной,

Сюда судьбою занесенной...

А Парцифаль во весь опор

Во внутренний влетает двор,

Угрюмой стражею допущен...

Но как же этот двор запущен!

Зарос крапивой и травой.

Души не видно здесь живой,

Давно здесь стычек не бывало,

И все зачахло, все увяло.

Плац с незапамятных времен

Не видел яркости знамен,

Давно здесь рыцари не бились,

Лихие кони не носились

(Так делать нечего бойцу

И в Абенберге,84 на плацу)...

Но пестрой, праздничной картиной

Был подменен сей вид пустынный...

С восторгом Парцифаль взирал,

Как все, кто был здесь, стар и мал,

Его приветливо встречали,

И клики радости звучали.

И, празднично одеты,

Пажи или валеты,85

Готовящиеся в бойцы,

Коня хватали под уздцы,

Несли скамеечку для ног,

Чтоб спешиться удобней мог

Наш юный рыцарь вдохновенный,

Воистину благословенный...

Он ловко спешился. И тут

С почтеньем в дом его ведут.

От ржавчины и пыли

Его лицо отмыли.

Затем он получает в дар

Плащ, что пылает, как пожар:

То был арабский шелк блестящий,

Шуршащий, нежно шелестящий,

Тот плащ, что, по словам пажа,

Носила прежде госпожа,

Святая королева

Репанс86 – «Не Знающая Гнева»...

(Признаюсь вам, что и она

Была поражена

Красою Парцифаля...)

Все словно бы воспряли.

Печаль с угрюмых лиц сползла,

И словно Радости Посла

Скорбящие встречали,

Забыв свои печали...

И все заботятся о нем

И сладким потчуют вином.

С него доспехи сняли,

Чтоб плечи отдыхали,

И унесли копье и меч,

Но все ж, страшась нежданных встреч,

Он счел опасным и ненужным