Пасадена

Они двинулись дальше, и миссис Ней рассказала, что панели красного дерева, которыми была отделана библиотека, попали сюда из поместья обедневшего графа, который жил неподалеку от Виндзора, и доставлены в Калифорнию известной антикварной фирмой братьев Дювен. Шторы были опущены, в щели выложенного елочкой паркета набилась пыль, в комнате было тускло и пусто, хотя на полках стояло несколько тысяч книг.

— Нынешний хозяин их совсем не трогал. Он сказал мне, что не любит читать чужие книги. Он не из Пасадены, мистер Блэквуд. Или все-таки, наверное, из Пасадены, только совсем непохожий на других.

— То есть?

— Он сирота. Вырос в детском приюте, за городом, рядом со старой фермой. Не так давно этот приют закрыли, но вряд ли вы знаете о нем. Вам ведь это ни к чему.

— Да, конечно, не знаю, — ответил Блэквуд, вытянул с полки том Гиббона и увидел экслибрис: «Книга из библиотеки Линди Пур, 1930». Страницы были испещрены подчеркиваниями и надписями. Школьное издание «Трех мушкетеров» в нескольких местах было подписано «Зиглинда Штумпф».

— Зиглинда Штумпф…

— Что такое, мистер Блэквуд?

— Кто это — Зиглинда Штумпф? — спросил он, указывая на подпись.

— Она была здесь хозяйкой.

— Здесь?

Миссис Ней кивнула, и ее рука легла на его запястье. Иногда Черри признавалась Джорджу, что много лет даже не вспоминала ни о Линде Стемп, ни о Брудере. «Кажется, что с ними был знаком кто-то другой, а вовсе не я…» — говорила она. Но, по правде говоря, не было ни дня, чтобы она не думала об этой истории, поворачивая ее в голове так и этак.

— Скажите мне, пожалуйста, мистер Блэквуд, что вас здесь интересует — дом или земля?

— И то и другое, миссис Ней.

— Вы хотите оставить здесь все как есть?

— Еще не решил, миссис Ней. Но все возможно. Меня интересует лучшее в недвижимости. И в Пасадене.

— Я очень надеялась услышать от вас такие слова, — призналась она. — Неправильно выдирать все с корнем, вы согласны? Я почти каждый день думаю, что прошлое полезно хранить в памяти. Как-то раз ко мне обратился джентльмен, который хотел переделать этот дом в реабилитационный центр. Другой хотел построить многоквартирный дом там, где сейчас розы. Вы и представить себе не можете, что он хотел сделать с апельсиновой рощей. И все-таки нынешний хозяин не считает, что здесь все нужно сохранить. Была бы его воля, он бы тут камня на камне не оставил. Он говорит — в этом месте только старух селить.

— Старух селить?

— Да, именно так он и выразился, и я понимаю, что, наверное, он в чем-то прав. Но вы ведь, конечно же, видите, что это нечто особенное. Я реалистка, мистер Блэквуд, и очень надеюсь, что будущий владелец хорошо подумает, прежде чем возьмется за топор.

— Сейчас мало кто может купить дом и сто шестьдесят акров земли просто так, для собственного удовольствия, верно, миссис Ней? Баронов почти совсем не осталось.

— Нынешний хозяин говорит то же самое.

В сумраке библиотеки ее глаза блеснули, и она коротко взмахнула рукой, как будто отбивала мяч на теннисном корте.

— Кстати, вы говорили мне, кто этот нынешний хозяин? Наследник капитана Пура?

— Нет, не говорила, мистер Блэквуд. Он просил не называть его имени.

— Понимаю…

— Но это необычный человек.

Говоря это, она словно прощупывала Блэквуда, как бы постукивала по хрусталю его интереса, оценивая звон.

— Вот как?

— Я знаю его уже очень много лет, — сказала она и добавила: — Он когда-то работал здесь, на апельсиновом ранчо.

— А сейчас стал его полным владельцем?

— Это длинная история, мистер Блэквуд. Жизнь мистера Брудера очень, очень непростая…

Она знала, что имя Брудера должно насторожить Блэквуда. Черри хотелось оценить его сообразительность, понять, может ли он составить цельное представление по тем маленьким порциям информации, которыми она делилась с ним.

— Мистер Брудер? — повторил Блэквуд, сжав губы, как будто боялся сказать лишнее.

Он поднял штору над окном: перед ним расстелилась небольшая долина, склоны которой противились яростному натиску новых домов под рыже-пламенными черепичными крышами и дымно-серым лентам вновь проложенных дорог. Могло ли быть так, что это тот же самый человек? А могло быть и так, что это два разных человека?

— А вы знаете, почему мистер Брудер продает этот участок? — спросил Блэквуд.

— Я же сказала — это длинная история.

— Ничего, у меня есть время.

— Мне не следует рассказывать. Я же представитель продавца.

— Но так мне легче будет принять решение. И вполне возможно, что мое решение пойдет на пользу Пасадене.

Черри ничего не говорила, и Блэквуд задал следующий вопрос:

— А что это за девушка — Зиглинда?

— Которая? Их две, — отозвалась Черри и посмотрела на часы.