Паша

Он проснулся с небольшого похмелья, его немного подташнивало, но когда подкатило, он сдержался. Вчера они с ребятами поднакатили, то ли из-за нервов, то ли из-за такого образа жизни. Тусовались они обычно у него, родители купили ему эту однушку год назад, и он уже не помнил, когда он не приглашал своих друзей к себе. Моментами они бухали, а моментами просто баловались травкой либо колёсами. Он был рад, что у него хотя бы хватало мозгов не начать колоться. Совсем недавно он забросил тренировки по рукопашке, отец когда-то питал в отношении него надежды, что он  вырастет настоящим мужчиной и последует по его стопам. Интересно, на что надеялся этот пузатый хмырь, изменщик матери, которая впоследствии стала закидываться алкоголем, лишь бы не видеть, как тот, счастливый, растёт по карьерной лестнице. Да от него так и разит снобизмом и эгоизмом. Сука. Правда, чтобы хоть как-то загладить свою вину, он, заняв высокий пост, подарил ему квартиру. "Ладно, хоть так", – подумал он, встав с дивана. После он подошёл к окну и открыл форточку для того, чтобы проветрить помещение. С ночи всё ещё висела дымка от выкуренных сигарет и травы. Вдохнув свежего воздуха, он понял, что не может больше сдерживаться и побежал в ванную, зажав рот. Открыв дверь и не сумев дотянуться до включателя, он споткнулся обо что-то мягкое и, упав, выплеснул всё содержимое на то, обо что споткнулся.

– Ты что охренел, ублюдок!– прохрипел кто-то в темноте.

– Это кто охренел?– вытирая остатки рвоты со рта, произнёс Стас. – Ты кто, ё..?

– Я же говорю, охренел.

Стас включил свет.

– Ха, ха. Ты что тут делаешь? Я думал, что уже все свалили отсюда.

– Лучше бы я свалил, чем в итоге был облёван своим же другом. Ну, посмотри, какая жопа! И что теперь делать?

– Да ладно, Тём, не парься. Вымоешься, да и всё!

– Иди-ка ты куда подальше, воняет, как хрен знает откуда!

– Ладно, либо мойся, либо сваливай на хер.

– Да ладно,  Стас, не злись, сейчас помоюсь.

Стас вышел из ванной, захлопнув за собой дверь.

Он побрёл обратно к дивану, для того чтобы отыскать пачку сигарет. В поисках он обнаружил телефон, взглянув на часы, он понял, что уже десять утра. "Твою ж мать, я уже как час должен быть на работе!"

Он вернулся к ванной и со всей дури постучал в дверь.

– Выходи давай, я грёбаную работу проспал!

В ту же секунду шум воды стих, и Артём вышел из ванной.

– Блин, я и забыл, что ты снова устроился.

– Свалил с дороги, – он оттолкнул Артёма от двери и зашёл в ванную. Там он взглянул в зеркало перед тем, как умыть лицо. Он уже давно начал стричься коротко, но, несмотря на это, ещё со школьных времён осталась его кличка. Она как клеймо будет идти за ним следом всю оставшуюся жизнь. Сняв грязную, всю в подтёках футболку, он увидел в зеркале, что мышцы остались на том же уровне, только за этот год алкоголя он немного усох. Стас залез в ванную и встал под душ. Под водой ему стало немного легче, вновь к нему стали приходить мысли.

Он не знал, были ли счастливы родители, когда он появился на свет. Возможно, так оно и было, пока отец был рядовым милиционером, а мать – простой домохозяйкой. В то время они были простой семьёй и, подрастая, он всем с гордостью говорило том, кто есть его отец. Со временем это переросло в некую силу, он понимал, что для большинства этот фактор оказывался пугающим, что и шло ему лишь на пользу, создавая в его голове моменты вседозволенности. Он родился не таким как все, ну, так ему казалось на тот момент, когда в садике, в более старших группах ему присвоили кличку, которая до сих пор была на его слуху. В школе всё это продолжилось, несмотря на тот факт, что он начал заниматься рукопашкой, ему иногда было не усмирить более сильного противника. Поэтому ему на ум пришла мысль собрать вокруг себя тех, кто начал считать его своим другом, но на самом деле он понимал, что лишь страх ими движет, ведь все знали, кто его отец. Он всячески мог ими манипулировать, ведь он взял практически лучшее от своего отца, например, вседозволенность и умение всячески манипулировать людьми. С тем, как его отец поднимался по службе и менялся его характер, так и менялся Стас.

Выйдя из душа, он обнаружил, что Артём, а среди их компании просто Крот, никто не помнил, как ему дали эту кличку, но поговаривали, что он вечно вынюхивал какую-либо информацию и рассказывал всем, кому не лень, о ней, сидел на кухне.

– Ты чего не свалил?

– Я это, ну как его там. С тобой выйду!

– Понятно, – Стас вышел лишь в полотенце, обвязанном вокруг талии. На его туловище красовалась одна из самых больших татуировок одного из святых.

Его товарищи недоумевали, почему именно таким был выбор, но не задавали этих вопросов. Ведь у Стаса были возможности благодаря отцу делать невозможное – способствовать иногда освобождению кого-либо из их компании из лап мусоров.

– Зачем тебе на работу? Ведь батя тебе и так неплохо подкидывает раз в месяц!

Стас взял в зубы очередную сигарету и прикурил, в тот же момент он скинул полотенце, выставив наружу всё своё естество.

Артём автоматически отвернулся.