Паша

Евгений так и сделал, но всё равно в моменты, когда Паша был неспокоен во сне, вскакивал и пытался успокоить его сквозь сон. Ничего существенного, кроме имени своей любимой, он не произносил. И Евгений понимал только одно – что всё, что вытворяли с Сайнарой, это делалось при нём, и он никак не мог ей помочь.

"Кто-то пытался его сломать, – думал он, – иначе зачем всё это?" Хотя он был уверен, что врагов у его сына не может быть, ведь никаких конфликтов у него и не было, не считая тех, в его детстве, но тогда все были лишь детьми. "Что же это за люди, хотя нет, людьми их было назвать сложно. Скорее это дикие звери, способные сотворить такое, не должны называться людьми!" – размышлял Евгений, пока в какой-то момент Паша не открыл глаза.

Ему снился сон. Его любимая, вот она, её улыбка, её незабываемый смех, вот она в лёгком летнем платье тянет его за руку, ведя за собой. Вокруг поют птицы, и так тепло вокруг, светит яркое солнце. Вот он прижимает её ближе к себе, проводит своей рукой по её лицу, она прикрывает глаза, когда его ладонь прикасается к ней. Он ощущает её улыбку теперь уже рукой, ведь его глаза тоже закрыты, она приближается, он теперь чувствует её дыхание. Вот-вот их губы соприкоснутся, но картинка резко меняется. Её будто вырвали из его объятий, она начинает кричать его имя, зовя его, затем её крик перерастает в дикий плач. Он хочет открыть глаза и чувствует, будто веки  налились свинцом. Он пытается произнести её имя, но из его рта вырывается лишь хрип. Что-то изменилось, металлический привкус, что-то вязкое и тёплое стекает по его лицу и попадает в рот, он понимает, что это кровь.

– Сайнара, – всё хрипел чуть слышно Паша.

Евгений слышал это уже несколько дней, пока Паша спал. Но когда он открыл глаза в первый день, то первое, что произнёс, было лишь:

– Пить, – прохрипел он.

Евгений в тот же момент улыбнулся и подал сыну воды. Тот жадно и вдоволь напился, правда, немного подавился и начал откашливаться, после чего застонал от боли, ухватившись за рёбра.

– Привет, пап, – тихо произнёс Паша.

– Привет, сын.

– Давно я здесь?

– Часов восемь.

Паша попытался приподняться, но, почувствовав сильную боль, передумал это делать.

– Сильно болит?

– Пока что не понял. – Паша потрогал свою голову и ощутил то, что она перебинтована. – Что стряслось, пап?

– Я думал, ты мне об этом скажешь? Что ты помнишь последнее?

Паша призадумался:

– Пап, скажи, что произошло? И где Сайнара?

Евгений посмотрел сыну в глаза. «Что же делать, – подумал он, – сказать правду или пока что не делать этого?» В глазах сына он увидел волнение. «Что это, временная амнезия, как и говорил доктор? Или его память стёрла эти события насовсем, чтобы не ранить его? Что же делать?» – размышлял Евгений.

– Пап, не молчи, что стряслось со мной, и где Сайнара? Последнее, что я помню – это то, как мы гуляли и, вернувшись в район, пошли в наш парк, где… – Паша резко прервался. – Нет! Нет! Нет! – из его глаз потекли слёзы, он вскочил, застонав, и чуть не упал. Евгений подхватил его вовремя, Паша пытался вырваться, но был слаб. Он стонал, изрыгая злость и ненависть в этих звуках. Евгений прижал сына крепче, придерживая его голову рукой.

– Я ошибка, я чёртова ошибка! Я не должен был появиться на этот свет!

– Сынок, я рядом! Жизнь продолжается, мы со всем справимся!

– Нет!– прокричал Паша и из последних сил оттолкнул Евгения. -Я не твой сын! Не твой! Я не должен был появиться на этот свет! Я ошибка! Грёбаная ошибка! Сайнара, прости меня! Прости, любимая! Прости! – Паша лёг на бок, задыхаясь и рыдая, он всё кричал и стонал, пока в палату не ворвался врач и медсестра. В руках медсестры был шприц, Евгений находился в прострации, не понимая, как действовать.

– Паша, всё в порядке, мы сейчас сделаем тебе укол, и тебе станет легче!

Паша вскочил, несмотря на боль, встал на ноги, но упал на пол.

– Евгений! Помогите же! – прокричал врач.

Евгений будто очнулся и в ту же секунду подскочил к Паше и врачу, помогая вернуть его сына на койку. Паша пребывал в истерике, он пытался вырваться, но сил не было.

– Сайнара! Где Сайнара!

– Держите его крепче! – проговорил врач. – Оля, поставь ты, наконец, ему успокоительное!

– Паша, всё в порядке! Мы все рядом с тобой! Ты не один! Паша! Сынок! Всё будет в порядке!

– Отпустите меня! Отпустите! – всё кричал Паша.

Медсестра сделала укол, через минут пять Паша уже вновь уснул.

После того, как Паша уснул, доктор и медсестра покинули палату. Врач предупредил о том, что следует сразу же звать их, если что-то будет не в порядке, не ждать и не терпеть очередной приступ. Евгений сел на стул и облокотился о кровать. Он размышлял на тему того, что им предстоит непростое время. Он никак не ожидал, что Паша когда-либо будет способен произнести такое, что когда-нибудь его будут посещать мысли о том, что он ошибка. Услышав эти слова, он был будто парализован, выбили из колеи.

"Эх, Паша, Паша, что же произошло. И что за подонки сделали такое", – думал он.