Паша-Конфискат

Нам повезло. Сегодня день Победы и все ветераны надели свою военную форму времен войны и награды. Так что в этом обществе мы особо не выделялись. Сегодня вся страна так выглядит. И мы поехали в Минск. Закладку в Минске мы нашли без проблем. Первым делом мы взяли финансы, ну что значит финансы- золотые монеты и ювелирку. Нам надо поменять на советские рубли образца 1961 года. В закладке была и валюта разных стран, но сейчас она нам ник чему. Мы поняли, что нас не скоро найдут наши друзья. Поэтому нам надо вживаться в этом времени. По годам мы подходили к детям войны, так что вариант детского дома нас устроит. При в всем при этом детского дома, разрушенного войной. Набрать печати и распечатать бланки некоторых документов мы сможем на первое время. Остальное по мере необходимости. И надо думать кем мы будем легализоваться. В нашей папочке образцов документов мы предвидели легализацию через детские дома. Поэтому незаполненные бланки ряда основных документов, дипломов у нас были, причем реальных лиц, которые канули в лета, как говорится. Теперь надо возрождаться. Ну жена естественно – медик. Я могу быть юристом, ментом, военным спецом с зарубежным образованием. Виталий тоже самое. Мы подбирали бланки документов под себя. Хотя в закладках были бланки на всех нас на 8 человек. Ведь никто не знал кто куда попадет. Так что, такой же комплект лежит во всех закладках. Реально по документам понятно, но нужно же связать всех нас с реальными людьми этой эпохи. Поэтому варианты были разными, но наиболее был подходящий вариант дети военных спецов, родители которых были оставлены за рубежом для оказания помощи товарищам компартий братских стран, по какой-то причине провалившихся и кинутых в тюрьму не дружественной страны, детей которых в малом, среднем возрасте изолировали, дали другие имена и фамилии, получивших обучение в той стране и со временем сумевших через года сбежать. Только так мы можем пояснить провал в связях и общении с конкретными людьми здесь в Союзе. А таких случаев в реальной истории СССР было несколько, просто провалившиеся люди не возвращались, и они и их дети исчезали бесследно. А вот историей одной группы мы и воспользуемся. Нам только надо пробраться за границу и с небольшим шумом на границе вернуться в Союз. Тут по сути нужны документы одной из капстран, где мы якобы находились. Тут немного и валюты пригодится. А вот с одеждой надо подумать. Придется за бешенные деньги покупать фирменное зарубежное шмотьё у фарцовщиков и не в Минске, а то они тут все под присмотром компетентных органов, а светиться нам никак нельзя. Поэтому поедем в другие приграничные города на Украину, например. На всё про всё нам дня три четыре. И надо подумать где будем делать рывок на границе в нашу сторону. В Минске на рынке мы осторожно по дешёвке толкнули часть ювелирки и монет и выручили деньги на покупку временных современных шмоток. Рывок решили делать со стороны Польши. И там же решили обновить гардеробчик. В Польше в приграничных городках шмоток зарубежных всегда хватало. Из Минска мы выехали поездом. В это время билеты продавались без документов. Мы малость загримировались – усы там, там парик, ночь в пути, и мы в западной Украине. День ушёл на обследование контрабандных тропок и по одной из них мы ушли в Польшу. В Польше мы переоделись. Подготовили ряд документов – дипломы, паспорта граждан ФРГ, слава Богу язык немецкий знали все отлично. И подошло время искать плохенькое «окно» по которой мы пойдём и нас должны обязательно «хлопнуть» советские пограничники при переходе. Это было первым пунктом нашего плана. Свои легенды мы изучили вдоль и поперек. Главное, что они имеют подтверждение реальное, даже по схожести по фоткам с реальными нашими прототипами. А тут по-другому и не могло быть, так закладки подразумевали и замену фоток и образов почерка с отпечатками пальцев в личных делах арестантов-родителей и потом их детей. Всё это провернул Иван еще до нашего перемещения к партизанам. То есть по всей нашей восьмёрке в разные времена – мы брали периоды с 1900 по 2000 года. Это когда наши личности могли опознавать по отпечаткам, почеркам, фотографиям. Ранние периоды не имели смысла – не было такой техники в те времена. Мы ещё могли быть группой нелегалов где ни будь в Парагвае или в Южной Америке там своя легализация и легенда. Или на крайний случай осужденные на длительные сроки ещё в Гулагах в качестве зеков, но это не пригодилось. Закладку снова припрятали. Потом если что понадобится возьмём. Наступило 18 мая 1971 года. Мы в это день решили возвращаться из Польши. Для всех я с женой так и остались семейной парой. Виталий наш друг. Согласно легенды мы ещё в юности подружились в закрытой школе-городке т.к. мы дети наших родителей, которые пропали при не известных для руководства СССР обстоятельствах. По совершеннолетию мы связи не теряли. Только учились и дипломы получали в разных местах. Мы с Виталием даже прошли военную подготовку. А вообще получали образование юридическое-международное. Наверное, ШТАЗИ или ещё какие-либо разведки или зарубежные спецы имели на нас виды. Только одного они не могут понять – сколько волка не корми- он всё равно в лес смотрит. Так и с русскими. Если русский правильный, то он всё равно им и останется. А мы как раз и были такими. Давно хотели вернуться домой в СССР, вот и подвернулся случай и пришло время. Примерно часа в три дня мы выдвинулись к границе. Шли окольными путями, минуя населенные пункты и прибыли к большому приграничному лесу. Затаились до вечера в балочке. Не хотелось бы быть обнаруженными польскими погранцами. Иначе снова в тюрьму. После 21 часа решили выдвигаться. Идти надо было лесом километра три. Затем пограничная полоса в районе балки где балка с глубоким ручьём наискось походит через границу обоих государств. Столбы стоят на берегах, а по воде пролёт колючей проволоки метров на 10, вода по средине ручья и нужно поднырнуть под колючку. Там глубина метра полтора и дальше на берег и уже по смотровой полосе на советской территории. К нулям часов мы пришли к границе. Луна светила хорошо. Значит погранцы наши нас заметят. Главное уйти от польских погранцов, но они тут прикормлены и особо не несут службу. Другое дело наши. Ну вот мы и пошли в ручей. Поднырнули под колючку и вышли уже на той стороне. Вышли на берег и нагло протопали по контрольной полосе. А через 50 метров на нас выскочил наряд с автоматами и положил нас землю. А через час мы уже были на заставе. Где я, зная, так сказать позывной моего пропавшего отца передал его начальнику заставы и попросил сообщить в ГРУ СССР. Нас формально опросили и поместили в разные камеры. А ближе к обеду за нами приехала закрытого типа машина и нас увезли. Ехали долго часа три, наверное. Затем мы вышли на каком-то полустанке, где останавливался поезд, и мы сели под конвоем в два закрытых купе и через день были в Москве. Где нас около месяца проверяли, сотню раз переспрашивали, брали отпечатки пальцев и прочее, прочее, прочее. Я думал, что это никогда не кончится. Всё это время нам не давали друг с другом видится, но мы знали на что шли. И в один прекрасный день нас вызвали всех троих сразу в один кабинет, где был один в форме полковника и два других в гражданке и спросили – что мы хотим и чем хотим заниматься. Наше образование можно подтвердить в ВУЗах и получить дублирующий диплом. И как дети заслуженных родителей мы можем сами выбирать чем заниматься и где жить. Гражданство СССР нам подтверждено. Паспорта нам сделали. С жильем- пока общежитие по выбору. Мы ещё раньше определялись, что будем жить в какой ни будь столице- неважно- Киев, Минск или Москва. Виталий пойдёт в спецвойска. Я в силовики, например, в следаки или в опера. Жена по медицине- хирург, пластический хирург, чтобы особо не дергаться решили осесть в Москве. О чём и сообщили этой троице. Нам выдали документы и направление в семейное общежитие при конфетной фабрике «Красный Октябрь». Там боле менее сносные малосемейки. Нам выделили две малосемейки- смежные по стенам на одном этаже. У нас женой две небольшие комнаты со своей кухней. У Виталия одна комната с кухней. Ванная комната и туалет смежный один на две малосемейки с одним коридором. Нас это устроило. На следующий день жена пошла на приём в районную больницу на собеседование, а я пошёл в МУР. Ну «всю жизнь мечтал» поработать опером МУРа. А Виталий пошёл в местный отряд милиции быстрого реагирования. что-то типа нашего бывшего ОМОНа. Весь день мы ходили по инстанциям и врачам, проходили собеседования и медкомиссии, но видать сверху был звонок кому надо, поэтому нас долго не мурыжили. Вечером мы все трое встретились дома уже трудоустроенными. Подозревая, что нас периодически могут прослушивать и проверять. Мы ни о чём лишнем дома не говорили.