Паштет

— Разгружали металлолом из вагонов. Неаккуратно получилось — спусковой крючок у бывшего в куче военного железа пулемета за что-то зацепился и бабах! Не проверяли трофеи собранные на заяженность, наверное. Война потом много еще крови повыпускала, даже сейчас все время кто-нибудь ухитряется или подорваться или еще что учудить на старом хламе. Так что визитерам из евросоюза нам почести воздавать ни к чему. Я их лежаки бил и буду это и дальше делать и плевать мне на все эти благоглупости.

— Вроде фрицы своих хоронили с почестями — вспомнил виденное по телевизору Паштет.

— Нуу, могу кое-что рассказать из того, как хоронили своих немцы по своему опыту работы на таких местах.

— А наши?

— Наши не хоронили почти до середины 1942го, не до этого было. В отступлении не очень-то похороны устроишь — заметил парень в австрийской (опять переоделся) куртке.

— И как хоронили немцы?

— В основном в индивидуальных могилах летом. На каждого отдельная яма. Глубина — как где, и по 30 см бывало, более метра не копал никогда. Зимой чаще длинные рвы, куда клали почти плечом к плечу, глубина маленькая. Кстати, иногда в условиях больших боёв в могилу немцы клали не ломая жетонов, в полной выкладке — в касках, с лопатками, гранатами за поясом, с документами, фотоаппаратами, полными карманами всякого в шинелях. Есть в инете очень любопытные кадры 42 года с похоронами Константина Фёдоровича фон Шальбурга под Демянском (был такой командир Фрайкорпа СС Дании). Там церемония несколько скомкана, но и время было горячее. Были найдёныши и такие — верховые немцы просто в лесу, но жетоны отломлены. Типа учтены и захоронены. Видать, сами халтурили в горячке. Так что по-разному и зачастую, не взирая на приказы. Целиком документация по устройству немецких воинских кладбищ у меня есть, занимает около 8 гигабайт в сканах.

— Я полагаю, тут не от наших или от немцев зависело, а от обстоятельств.

На войне как на войне — заметил усатый, грея ладони о кружку.

— Нуу, да. На всю жизнь запомнил один немецкий лежак на 700 с лишним рыл в Новгородской. Он до сих пор не выбит полностью, остались и целые могилы. Там был просто трэш. Сначала было нормальное кладбище по всем нормам и с индивидуальными могилами. Но без гробов, немцы хоронили в плащ-палатках всегда или в пакетах из крафт-бумаги, я лично гробов никогда не встречал — рассказы слышал от людей, но сам никогда.

Потом видимо настало. Хоронить начали вокруг, в небольших рвах плечом к плечу во всей выкладке — с документами, амуницией, штыками, фотиками и обручалками, и не ломаными жетонами. Командование дивизии хоронили на бугорке в центре кладбища. Штабной пригорок, да, это мы по половинкам определили, что командование. А потом был удар катюш по переднему краю. И вдоль кладбища появился длиннющий ров со скрюченными горелыми прямо в шинелях и с оружием даже — никто, видать, не хотел разлеплять, валили и головой к ногам и ногами к голове.

— Обстоятельства. Как наши в воронках присыпанные повсеместно.

— Потом то же и с евроинтеграторами было. Чем дальше — тем больше. Да и сами они свои кладбища сносили, где успевали. Типа чтобы наши не глумились. В Демяне все кресты снесли. А что тебя удивило?

— Даже в 1941-м, зимой, немцы просто трупы зарывали, правда потом, идя по нашей земле — откапывали свои трупы и хоронили как у них положено. А потом, когда они бежали — все эти кресты снесли к едрени матери вполне по закону мести. И вообще, меня ничего не удивило — благо, опыт у меня по их лежакам копательский неплохой. Испугать меня покойником вообще нельзя. Меня поразил угар того, как их ударно херачили — они даже теряли людей, командующих дивизией. Это не так просто — угондошить немецкого полковника на месте стационарных боевых действий. Он на свет-то почти не вылазит.

А тут прям вообще исполняли песенку "как здорово, что все мы здесь сегодня собрались".

— "Испугать меня покойником вообще нельзя", сильно сказано, ты меня смешишь. — усмехнулся круглолицый усач и продолжил: "Кости это не покойник, который неделю в озере плавал или расчлененный.

— Свежие трупы они почти не вызывают отвращения, а вот лежалые….Так ведь на войне они все лежалые — заметил парень в остеррайховском кителе.

Капелла глянул иронично.

— Как раз свежие, что от недельки до года, как раз вызывают. Как нам бабка одна в Демяне рассказывала: "Мы по окопам не лазили лет пять. Потом уже, как мясо попрело, пошли всё там собирать — цинки с патронами, посуду, ящики". "Окопами" местное население называет там блиндажи, а нормальные окопы у них называются "щели".

А скелетированные останки — это дело плёвое. Даже волосатые изнутри каски не впечатляют, а такие попадаются часто.

— В смысле волосатые? — поинтересовался Паша.

— Это когда волосы прилипли к ржавчине и не сгнили до сих пор — пояснил один из безлошадных.

— Не знаю че там бабки видели. Я в 1980-х пинал пробитые немецкие и русские каски, как и череп не знаю чей. Который уже на пне стоял, в бору с грибами. Грибы я там собирал.