Паштет

— Разумеется, для этого вам не нужно жрать ведро говна. Как изысканно говорила наша рафинированная преподавательница инфекционных болезней — для инфицирования вам надо скушать микробутерброд с зараженным калом. Я не такой воспитанный, говорю проще — для переноса инфекции нужно немного возбудителей. Но вот переносятся они именно с чужим говном. Потому мыть руки, пить только чистую воду. Если не повезло, и вас распоносит — внимательно рассмотрите свой выделенный продукт. Во время войн царица полей и окопов — дизентерия. Частые позывы облегчиться, зачастую — без результата. Если с результатом — то сверху будет слизистый такой плевочек, часто с кровью. Тогда принимаете либо эти антибиотики, либо вот это — ткнул врач в упаковку левомицитина и в пачку с надписью "фуразолидон". Можно и сочетать, если состояние паршивое. Но лучше, чтобы вы в свой организм не пустили просто так этих вражеских десантников с их говняным транспортом.

Лекарь глянул усмешливо, добавил:

— Ну а если это сравнение вам не близко — то считайте возбудителей ОЖКИ нелегальными эмигрантами. Так доходчивее?

Паштет кивнул.

— А в каком районе вас ждет прошлое?

Паштет назвал.

Врач удивленно присвистнул. Покачал головой, потом признался:

— У меня бабушка оттуда. И мама там родилась, надо же как совпало. Через год после начала войны. А потом чудом выжили, когда их немцы пытались ликвидировать. Если застрянете там — про карателей помните.

— Я помню. Хотя сейчас все больше рассказывали про добрых немецких солдат, которые угощали детишек шоколадом — кивнул Паштет. Его немного позабавило то, как спокойно и даже буднично отнесся врач к возможности попаданства в прошлое.

— Возможно, кого-то немцы и кормили шоколадом. Мою маму — нет. Чудом жива осталась. Разными способами их убивали — и авиация гонялась, и каратели с собаками облавы устраивали и войска с танками с фронта присылали и деревни выжигали и вымораживали и голодуху обеспечили, кровь для своих раненых зольдатов у детей откачивали, а вот насчет шоколада как-то не очень рвались угощать — задумчиво заметил врач.

Паштет усмехнулся, потом захихикал.

Старый доктор вопросительно посмотрел.

— Приятель мой там шоколадом трофейным угостился. Такой приход все получили, атас, правда, на следующий день все чуть от отходняка не сдохли, хорошо один был в компании, который вместо шоколада сигареты взял — курил он как сапожник. С первитином шоколад оказался — пояснил Паштет.

— Знаете, в свете вашего этого уточнения история с кормлением немцами детишек шоколадом как-то приобретает другой оттенок — удивленно заметил врач.

— В смысле?

— Первитин вызывает эйфорию, развязывает язык, резко снижает критическое отношение к поступкам. Чем вырывать ногти или долго бить, потея и уставая, проще дать кусочек шоколада и грамотно раскрутить в разговоре — все выложит маленький человечек, что знает, с радостью и гордостью. Опять же совпадает — как давно читал — пик употребления первитина у немцев — как раз 42 год. И вал разгрома партизан — тоже тогда же. Бабушка говорила, да и ее знакомые тоже — что как раз тогда большую часть потерь немцы нанесли. В смысле и партизанам и местному населению. Мертвые зоны.

Паштет промолчал. Такой неожиданный взгляд сильно удивил. решил для себя — если подвернется первитин и будет возможность попробовать для проверки этой теории, то обязательно воспользоваться.

Доктор, что-то вспомнив, торопливо заговорил:

— Дед один рассказывал. Как они так по снегу от полицаев ушли. Точнее не от полицаев, а от ягеров. Снег по пояс почти в прямом смысле слова, дистанция между — ну полкилометра, а может и триста метров. Наши впереди, эти следом. Скорость движения — от силы полкилометра в час. Немцам проще по следам идти, чем нашим по целине, но у них снаряжения больше, пулеметы перли и патроны, а рвануть налегке вперед не решались — численность примерно плюс-минус равная и без пулеметов немцам шансы не очень.

Но ясно что если спекутся наши — то немцы не спеша догонят и писец отряду. Патронов в отряде мало, пулемет один — ручной ЧеЗет. До темноты еще ого — немцы всегда начинали облавы на рассвете, чтоб весь день впереди.

Ну, вот дошли до болота, замерзшего — но один хер — поле. Открытое пространство — тут не уйти, не успеть до того края — немцы выйдут с пулеметами и все, стрельбище воскресное.

То есть походу пора последний бой принимать. Однако, опытные были — сначала кто-то сообразил — ватник снял, на снег бросил, ноги в рукава вставил — и шажочками мелкими, но не проваливаясь по пояс — все быстрее гораздо. Так перебрались через поле, там потом одним своим пулеметом немцев немного подержали, заставив развернуться в порядок и всерьез выцеливать, что задерживает. Еще причем — натоптали вдоль опушки натурально "траншею" — потому пулемет перетаскивали с места на место довольно быстро, введя немцев в некоторое сомнение насчет численности.