Паштет из соловьиных язычков

Перекладина была дубовой, длинной и широкой. Толщина ее как бы говорила сама за себя: «А я не просто такая толстая, я толстая с определенной целью!»

Марк, резко обернувшись назад, бросил взгляд на входную дверь, над которой тоже была перекладина, но обычная, не вызывающая никакого интереса, поскольку пропорционально соответствовала всем канонам архитектурного искусства.

Кассий с Петронием последовали примеру своего начальника и также посмотрели на входную дверь. И если Петроний сделал это с непониманием, Кассий моментально оценил разницу в толщине перекрытий, и губы его тронула легкая усмешка.

Элеазар, глубоко вздохнув, сказал:

– Римляне никогда не грабили храмов чужих богов.

Марк вернулся взглядом к священнику и заявил:

– Римляне никогда и никого не грабят. Они берут, что им положено.

Посмотрев внимательно на толстую перекладину, он продолжил:

– О каком грабеже ты говоришь? Никто не собирается грабить ваш Храм. Речь идет о помощи римскому войску. Мы защитим иудейский народ от варваров, а вы кратковременно пожертвуете для этого малую часть своего богатства.

– Что значит «кратковременно»?

– Все очень просто. Мы победим парфян, твой народ обрадуется и пожертвует вашему богу за спасение некоторое количество ценностей, которое с лихвой возместит затраченные для победы средства. Таким образом, потеря средств станет кратковременной и возместимой.

На протяжении этой речи взгляд Красса не отрывался от толстой перекладины. Кассий Лонгин смотрел в ту же точку, хитро сощурив глаза. Петроний глядел себе под ноги и потому никак Элеазара не интересовал, впрочем, как и четверо легионеров, со скучным видом подпиравших стены залы.

И здесь священника вдруг посетила мысль, которую он тут же принял за божье откровение, ибо не было больше на свете мысли, дающей столь простое решение возникшей проблемы.

Держа в себе эту мысль как трепетную канарейку в руках, Элеазар спросил:

– Наместник, мы можем поговорить наедине?

– Нет, – ответил Марк, – у меня нет секретов от своих воинов.

– Ты боишься остаться вдвоем с хилым старцем? – удивился Элеазар.

– Это ты хилый?! – воскликнул Красс, круглыми веселыми глазами обводя жирную тушу Элеазара.

Священник ничего на это не ответил, но почему-то покраснел.

Марк, презрительно усмехнувшись, обернулся к Лонгину и сказал:

– Подожди меня за дверью. Вместе с остальными.

Кассий молча вышел, и за ним тут же последовали Петроний с легионерами.

– Ну?! – требовательно обратился к Элеазару Красс. – Что за тайны у тебя от моих воинов, хилый старец весом в четыре, минимум, таланта?

Элеазар, понизив голос, спросил:

– Мы сможем договориться?

– Предлагай! – весело ответил Марк.

– Ты великий воин и наш народ ценит это. Но, кроме того – ты человек дела, и наш народ ценит это еще больше. Перекладина над дверью скрывает золотую штангу весом в триста мин!

Марк удивленно задрал вверх брови.

– Да-да! – возбужденно всхлипнул Элеазар. – Штанга – пожертвование от… не имеет значения от кого! Мы отдадим ее тебе. Это золото сможет обеспечить твою армию не только продовольствием. А взамен ты поклянешься не трогать наш Храм!

Красс, встряхнув головой, заявил:

– Вот это дело! Согласен.

– Сейчас мы письменно составим нужный договор, – сказал Элеазар, суетливо взмахнув руками.

– Еще чего?! – возмутился Марк. – Ты мне предлагаешь взятку и требуешь оформить ее документально? Нашел дурака!

Через полчаса разногласия были устранены. Никаких текстов писать не пришлось, зато Красс с пафосом поклялся перед своими солдатами, Кассием, Петронием и Элеазаром, что не причинит Храму разрушений, опустошений и прочих бедствий.

Легионеры под руководством Элеазара мечами взломали доски перекладины и извлекли из стены золотую штангу. Нести ее пришлось не только солдатам, но и Кассию с Петронием – настолько она была тяжела.

Красс, следуя за ними, слушал пыхтение воинов и улыбался. Когда штангу вынесли за пределы Храма и поставили одним концом на землю, Марк спросил у Петрония:

– Твои солдаты захватили с собой повозки с волами?

– Да! – кратко ответил трибун, вытирая рукой пот со лба.

– Пусть приступают.

Красс, посмотрев на Кассия, добавил:

– А ты учитывай количество, раз являешься квестором. А то не финансами занимаешься, а советы мне раздаешь, как управлять легионами. Армией я и сам займусь…

Оба офицера кивнули головами в знак согласия, и побежали в сторону когорты, застывшей в четком строю у стены.

– Одну из повозок сюда пришлите! – крикнул им Красс вдогонку.

Через два часа Элеазар, валяясь в пыли у ворот Храма, рвал на себе одежду и бороду, крича следующие слова:

– Да будь ты проклят, наместник Сирии! Да будь прокляты твои обещания! Вывез шестьсот талантов золота! Девятьсот талантов серебра! Все, что собрано за многие годы и сохранено непосильным старанием! А штанга-то, штанга! За что штангу получил?! И кому все досталось? Римскому пожарнику-крохобору! И это деловой человек?! Тьфу!

Вечером о валявшемся в пыли Элеазаре Крассу доложил Кассий. Марк, с удовольствием разглядывавший в этот момент золотую штангу, заметил весело: