Пасьянс на красной масти

Лучшего человека для представительства найти было трудно. Обладая кучей полезных связей, от клерков в президентской администрации до владельцев столичных притонов, Дергачев сводил нас в Москве с нужными людьми, передавал взятки и готов был мчаться в любую командировку по первому нашему зову. При этом, правда, он непрерывно предлагал нам грандиозные проекты, вроде приобретения земли на Кубе, которые в отдаленном будущем сулили баснословные прибыли, и беззастенчиво откручивал на своих расходах. Порой мы подумывали о том, чтобы его заменить, но тут возник голландский проект, и он оказался как нельзя кстати.

Губернатор с любопытством посмотрел на слащавого Дергачева, перевел взгляд на взволнованного Хенриха, с почтением взиравшего на него снизу вверх, пожал им руки и одобрительно кивнул. Смотрины его удовлетворили.

Для нас они приготовили два лимузина, а для чиновников подогнали скромный микроавтобус. В первый автомобиль уселись губернатор, Гозданкер и Храповицкий, при этом вышколенный Дергачев успел распахнуть перед губернатором дверцу машины, опередив неторопливого водителя-голландца в форменной фуражке. Плохиш, Дергачев, Хенрих и я забрались во второй лимузин.

— Ты че, братан, какой зашуганный? — обратился Плохиш к Хенриху. — С похмелья, что ли?

— Он губернатора боится, — пояснил Дергачев, фамильярно хлопая по плечу сидевшего рядом с ним Хенриха.

— А че его бояться? — удивился Плохиш, сам недавно вышедший из оцепенения, в которое его повергала близость Лисецкого. — Он че, не человек, что ли? Тоже денег хочет, как и мы. Только больше.

— Я не губернатора боюсь, — серьезно возразил Хенрих. — Я не хочу, как будто, обманывать и говорить неправду. Я не большой специалист по разводу коров…

— Опять за свое! — перебил Дергачев, вздыхая.

— Слышь, брось ты это! — посоветовал Плохиш. Он надеялся каким-нибудь образом приклеиться к нашему грандиозному проекту и потому держал нашу руку. — Тебе че, больше всех надо?

— Мне не надо больше всех! — поспешно ответил Хенрих, не поняв слов Плохиша и пугаясь упавшего на него подозрения в жадности. — Мне надо, как все. Как всех, — поправился он.

— Во рожа наглая! — возмутился Плохиш. — Мы тут пыряем с утра до вечера, на нарах паримся, а он, слышь, гаврилу нацепил и уже доляну требует, как у всех! Ты лучше показывай, где тут анашу продают!

Гаврилой бандиты называли галстук, о чем, естественно, Хенрих не имел понятия. Он совсем стушевался и вжался в спинку сиденья.

Проживание предполагалось раздельное. Для нас был заказан «Краснопольский», расположенный в самом центре города, на Королевской площади, а свиту поместили в дешевые номера трехзвездочного отеля неподалеку.

— Будьте под рукой, но не зарывайтесь! — напутствовал их Лисецкий, расставаясь с подчиненными у входа в наш отель. — Через час ждите нас здесь. Поедем на экскурсию.

Мышонку был забронирован отдельный номер, но он, подхватив свой маленький чемоданчик, сразу же побежал в губернаторский свит. Едва мы успели переодеться, принять душ и выпить по чашке кофе, Лисецкий отменил запланированную совместную экскурсию по городу, которую предполагалось провести силами Хенриха. Погода в Амстердаме стояла прохладная, моросило, и Мышонку, не взявшему с собой теплых вещей, понадобилось срочно купить свитер.

Поджидавшие нас у входа в «Краснопольский» чиновники были отправлены в свободное плавание, а мы двинулись по магазинам на пешеходной улице.

4

— У них есть что-нибудь из чистой шерсти? — недовольно спрашивал Лисецкий. — Например, из ангорки. Хенрих, узнай!

Хенрих покорно переводил. Пестрой толпой мы стояли в маленьком магазинчике на заполненной туристами пешеходной улице в центре Амстердама и загораживали дорогу остальным покупателям. Нас толкали, мы по-русски отпихивались в ответ.

Три продавца, бросив всех других клиентов, поочередно бегали на склад и обратно, пытаясь угодить раздраженному губернатору.

— У них нет вещей из чистой шерсти. Например, из ангорки, — смущенно улыбаясь, переводил Хенрих ответы продавцов. Он уже заметно утомился. — Это не есть очень подходящий магазин для дорогих вещей. Которые товары из чистой шерсти для вас, лучше искать на другой улице.

— Скажи им, что в Париже уже давно не носят синтетику! — потребовал Лисецкий, брюзгливо подбирая губы. — Скажи, что они отстают от жизни!

— Да репу им пробить, и всех делов! — встрял Плохиш. — Ну че ты зенки вылупил, черт нерусский! — обратился он к взмыленному высокому парню-продавцу, который смотрел на него не понимая. — Обкурился, небось, с утра анаши-то? Знаю я вас, барыг! Кстати, Хенрих, ты узнай, как тут у них насчет крыши? А то я смотрю, борзые они больно!

В отличие от него, я полагал, что наглыми были отнюдь не продавцы. Но поскольку нахождение в свите Лисецкого подразумевало либо горячее одобрение всего им сказанного, либо молчание, я старался как можно реже открывать рот.