Пасьянс в колыбели Зоны (СИ)

Колеса с тихим шелестом резво подминали под себя дорогу. Я сидел на крыше, закрыв глаза и отпустив все мысли, свежий ветер обдувал лицо, приятно холодя кожу. Воздух был свеж и влажен, во всем чувствовалось приближение бури. Тучи медленно наплывали на нас, начинался легкий до поры дождь, в стороне гремело, все вокруг притихло, ожидая начала разрядки темных туч, то и дело сверкающих в стороны тонкими нитями ослепительных молний. Я открыл глаза и посмотрел вперед, раскинув руки в стороны. Я всегда любил это чувство, это затишье, этот легкий, но свежий и приятный ветер, сознание в этот момент переполняло чувство бесконечной свободы, и энергии, буря будто бы делилась ей с человеком, который ее не боялся, и в какой-то мере любил, словно бы в награду за храбрость.

Громада ЧАЭС медленно приближалась, листья, сорванные ветром и старающиеся улететь как можно дальше и спрятаться от того, что скоро грядет и сбиваемые каплями дождя, лежали, придавленные тяжелыми частицами дождя, так и не сумев сбежать. Деревья, грустные и серые, покачивались в такт ветру.

От раздумий отвлек сигнал, заработавшей рации:

— Как только доедем до моста- останавливайте броню, пойдем пешком, при поддержке одной…

Из-за холма вынырнули сразу три вертолета Ми-24, один завис над нашим БТРом, плавно выровняв скорость, а генерала перебил другой голос:

— Эй, на броне, назовите себя.

— Экспедиционный корпус группировки долг, кто на связи?

— Командир вертолетного звена Гришин, нас предупредили о вас, но уточнить было нужно. Мы высадим десант, смотрите не пальните.

— Принял, стрелять не будем.

Вертолеты ушли вперед, а мы проехали еще немного, и остановились возле моста, не доезжая до него пол сотни метров. Генерал созвал всех и начал вводить нас в курс дела, показывая на карте куда мы должны прорваться и где мы сейчас, рассказывая примерный план. После этого нам дали десять минут на передышку и пополнение боеприпасов.

Я подошел к ящику с патронами и увидел две пачки с патронами от моей винтовки. Взял оба и заметил уходящего к ЧАЭС Меченого, он шел один, на легке.

— Эй, Меченый! — догнал его я, — можно вопрос?

— Слушаю.

Не зная, как правильно задать этот странный вопрос, начал издалека,

— Ты чем-то неуловимым отличаешься от других сталкеров, как и я. Долго пытался понять в чем именно, но…не смог.

Стрелок внимательно посмотрел мне прямо в глаза и ответил:

— Мы оба измененные, нас вдвоем сильно изменила она, Зона. Она так или иначе меняет всех сталкеров, кого-то совсем чуть-чуть, кого-то очень сильно. Нас же, она изменила не так, как обычно она поступает с людьми, по-особому. Не могу сказать, как и зачем, это одной ей известно. Это не увидишь обычным глазом, это можно только почувствовать. А теперь, мне нужно идти, да и у тебя времени мало осталось.

И не дожидаясь ответа пошел к громаде станции, снимая с предохранителя свой АКСУ. Я простоял еще пару секунд, переваривая услышанное, задумчиво хмыкнул и пошел за боеприпасами, времени осталось совсем немного.

Немного подумав, бросил пустые магазины к винтовке в рюкзак, быстро набив их патронами и заменив их автоматными, они будут нужнее винтовочных. А винтовке хватит и того, что сейчас в ней находится. Остаток времени потратил на набивание магазинов.

— Время вышло, теперь распределяемся по квадам и строимся, по три отряда в ряд. Группы Инквизитора, Варяга и Горностая в первом ряду.

***

Бой на повороте не затянулся, монолитовцы не жалели патронов, не давая нам высунуться, но две гранаты быстро их успокоили, и мы ворвались внутрь территории электростанции, за толстые бетонные плиты, под аккомпанемент выстрелов. Дурное предчувствие наконец окончательно оформилось, и тут же обрело реальные краски — полотно неба окрасилось пока что довольно тусклыми красками выброса, начинающего готовить свой смертельный ритуал, который начнется через десяток минут, отступать некуда, нормальные укрытия только впереди. На земле лежало немало трупов, оставшихся, видимо, после прорыва Меченого. Однако не все защитники пали в бою, все новые и новые монолитовцы вылезали, как тараканы из щелей, иногда их набиралось под два, а то и три десятка стволов. Приходилось туго, но мы справлялись, потихоньку пробивая себе путь к злополучной станции, метр за метром, залитым кровью и пустыми гильзами. Боеприпасы быстро кончались. В ста метрах уже виднелись большие ворота, когда из них начал бить тяжелый пулемет, пришлось всем залечь. Краски выброса уже совсем разгорелись, безумный художник подбирал все более яркие цвета, раскашивая ими небосвод. Сняв с плеча скучающую винтовку, я подобрал паузу и влепил первую пулю в пулемет, быстро спрятавшись. Пуля прошила ствольную коробку и сам ствол по касательной, очень удачный выстрел, теперь дорогостоящую “швейную” машинку только выбрасывать. Вторая пуля прошила шею. Путь открыт.

Справа раздался стон.

— Генерал ранен! — крикнул Инквизитор.

Подбежал Спирит, последний уцелевший врач, группа несла огромные потери. Он быстро осмотрел ранения и вынес вердикт: