Пасхальное яичко

- Как - вывезут? Когда вывезут? Вчера на бюро райкома:

- Пошел ты на :! - бросил бригадир и с грохотом захлопнул дверь.

Минуту Выползок стоял ошеломленный - такого он не ожидал. Чтобы этот парень, вдвое моложе его, только зимой принятый в партию, решился послать председателя на три буквы?! Давно его так не посылали ни в деревне, ни в районе, ни даже в партизанском лесу. Если не всегда уважали, так хотя бы боялись, не его, так партию: А этот! Танкист! Даже танкист не может быть выше председателя колхоза, разве бригадир этого не понял? Так скоро поймет!

Как всегда в минуты волнения, он наполнялся внутренней энергией и устремлялся к действию. Следовало немедленно предпринять что-то, чтобы повлиять. Если не мог повлиять сам, следовало заставить другого. Как в памятном для него случае в Пугачевской пуще. Немцы и полицаи секли по деревьям разрывными, гулкий треск разлетался по лесу. Попав в засаду, партизаны побежали в сторону, конечно, не туда, куда следовало, а где казалось безопаснее. Кто-то бросил на просеке ящик с патронными цинками, и все пробегали мимо. Убегая едва не последним, Выползок остановил бегущего окруженца-примака Лыщика, выхватил наган: бери ящик! Правда, Лыщик уже был нагружен какой-то ношей, пытался увильнуть, и Выползок выстрелил над его головой: Выстрел подействовал. Лыщик подхватил ящик, хотя потом ему не повезло - убили полицаи Лыщика. Пропали и цинки. Но Выползка никто не посмел упрекнуть, в той обстановке он действовал правильно - нельзя оставлять боеприпасы врагу. Сам же он взять их не мог, потому что у него на перевязи раненая рука. Опять же он не рядовой партизан, а командир, хотя и низового звена; командиру же таскать грузы не полагалось. На это были рядовые бойцы и партизаны.

По всей видимости, с рассвета прошло уже немало времени, а люди на улице не появлялись. Возле Евсюкова амбара по-прежнему никого, да и кто придет, когда бригадир спит! Ну я вас разбужу, - все больше набираясь гневной решимости, думал председатель.-Я вам попраздную, мать вашу растак!

Он решительно вбежал в хату, где уже не спала - возилась с малыми его молодая жена Ганка - одевала детей, и Выползок подумал: уж не праздновать ли собралась? Она мягко улыбнулась мужу, но эта ее неуместная улыбка лишь новым раздражением отозвалась в нем. Подбежав к сундуку, засунул руку под ворох одежды и выхватил оттуда наган. Со временем все реже приходилось ему брать оружие в руки - не то что в недавние годы до войны и в войну. Однако он знал: наган выручит, как выручал в коллективизацию, в борьбе за советскую власть, в партизанку. Наган -это сила, которой иногда недоставало в жизни.

- Что это ты? - удивилась Ганка, сразу согнав с лица благостную улыбку. Он не ответил и, сунув наган в галифе, выскочил из хаты.

В первом дворе, куда он свернул с улицы, жила Пелагея Дворчиха, не молодая уже, но работящая, в силе вдова, сотки которой за изгородью хорошо обработаны. И когда управилась только? - недобро подумал председатель. Но тем лучше - в самый раз выгнать ее на колхозное поле. Своего навоза у Пелагеи не было, так как давно нет коровы. Выползок вошел в чисто, явно по-праздничному убранную хату с белой скатеркой на столе. Но и здесь никого не было, и он через сени выскочил на другую сторону двора. За тыном, низко согнувшись, ковырялась в земле Пелагея - сажала на грядках рассаду.

- Бросай сажать! - резко скомандовал Выползок. - На наряд. Быстро!

Пелагея не сразу выпрямилась, непонимающе вглядывалась в него.

- Чего?

- На наряд, говорю. Не слышишь? Ну, живо!

- Как же на наряд, святая же Пacxa сегодня, - быстро и виновато заговорила Пелагея. - Грех это на Пасху:

- А на своих грядках - не грех?

- Так это же свои грядки. На той неделе не было времени, все в поле. Только и осталось что на праздник: - Он не дослушал.

- Быстро! Раз, два - я жду!

- Ай, так бригадир сказал же, что до обеда:

- Я вас с вашим бригадиром!-закричал Выползок и достал наган. Но прежде чем успел направить его на женщину, та шустро метнулась в сторону и так припустила меж грядок, что он лишь удивился ее молодой прыти, подумав: ну и выдрессировали оккупанты! В блокаду, наверно, побегала:

- Чтоб мне сейчас же на наряд! Другой раз канителиться не буду!-прокричал он вдогонку.

Следующим на его пути был двор через улицу, где с двумя молодыми невестками жил старый Корж. Два его сына после партизанки попали на фронт, и оба остались на Пулавском плацдарме. Теперь в доме хозяйничали невестки с детьми и стариком Коржом, который встретил его на пороге.

- Празднуешь? - не здороваясь, строго спросил Выползок.

- Со святой Пасхой вас, - не чувствуя настроения гостя, угодливо начал сивобородый старик в чистой льняной сорочке.

- Меня не с чем, я атеист. Где невестки?

Старик молча стоял на крыльце, недоуменно глядя на человека с оружием. Выползок нагана на него не поднимал, и Корж молча развел руками.

- Так вчера говорили, бригадир разрешил. До обеда:

- А я отменяю, - мрачно объявил председатель. - Сейчас же на наряд!