Пасхальные люди. Рассказы о святых женах

Но Лёля упорствовала:

– Тоня, я тебя не узнаю. Ты в этом городе стала такая молчунья. А ведь мы давно не виделись, Тонечка… И я проехала в скучном поезде столько верст, только чтобы навестить тебя…

– Ты приехала справить Пасху!

– И Пасху справить тоже… – кивнула Лёля. – Но это не главное…

– Как так не главное? Пасха – самое важное событие для нас, христиан.

– Тоня! – Лёля внимательно посмотрела на сестру. – Дома никто не знает, что ты в монастыре, все считают, что ты – врач.

– Лёля! – Тоня вздохнула, поняв, что разговор неизбежен, и села на кровать рядом с сестрой. – Все верно, я приехала в Москву изучать врачебное дело. А затем я познакомилась с девочками, с сестрами милосердия, мы подружились. Я стала навещать их в обители, ходить на службы в храм. И в какой-то момент я поняла, что не мыслю себя иначе как сестрой… Ну и конечно, великая княгиня…

– Что великая княгиня?

– Ты ведь знаешь, милая Лёля, моя мама умерла, когда мне не было и пяти лет, отец запил… Мне было одиноко дома. А здесь я нашла семью. – Тоня говорила неторопливо, видимо, обдумывая каждое слово. – Лёля, каждому человеку важно иметь пример перед глазами – другого человека, на которого хотелось бы быть похожим. Для кого-то такой пример – мать или отец, для кого-то – старший брат, учитель или священник. Для меня такой пример – Елизавета Феодоровна. Она нам всем здесь как мать родная. В ней столько любви и заботы! Мы даже называем ее не иначе как Матушка. Великая Матушка.

– Ты о ней говорила в пролетке, да? Это она – пасхальный человек? – догадалась Лёля.

– Да, наша Матушка – удивительная, – улыбнулась Тоня. – Милостивая и милосердная. Говорят, у нее в роду была Елизавета Тюрингская, которая славилась своими добрыми делами и заботой о бедняках. Эта королева тайком от мужа помогала обездоленным и даже сама носила в подоле им хлеб. Как-то король застал свою супругу за этим занятием и спросил, что у нее в подоле. Она ответила: «Розы!» Король посмотрел и действительно увидел в подоле королевы душистые розы. Вот как Господь помогает тем, кто заботится о других! Наша Елизавета Феодоровна носит имя святой Елизаветы и во всем походит на нее. Она всегда очень любила людей и даже будучи замужней дамой находила время для милосердия. Когда же погиб супруг Матушки, великий князь Сергий, она основала эту обитель и всю себя посвятила служению.

– Тоня… – неуверенно начала Лёля. – А можно я тебе задам один вопрос? Личный…

– Полагаю, да, – удивилась Антонина.

– Тоня, скажи мне, а если ты захочешь, ты сможешь выйти замуж?

Говорят, у нее в роду была Елизавета Тюрингская, которая славилась своими добрыми делами. Эта королева тайком от мужа помогала обездоленным и даже сама носила в подоле им хлеб

Антонина ответила не сразу.

– Дорогая моя Лёля! Некоторым хорошо завести семью и заботиться о ней, а другим лучше остаться безбрачными и послужить ближним.

– Вот-вот… – Ольга покачала головой. – Значит, ты все-таки монахиня, да?

За окном зазвонил колокол. Тоня поднялась с кровати.

– Колокол! – с облегчением вздохнула она. – Мне надо идти!

Но Лёля не отпускала руку сестры, ожидая ответа на свой вопрос.

– Тут одним словом не обойдешься, милая моя, – сказала Тоня, аккуратно высвобождая руку. – Скажу тебе только, что я – сестра милосердия, или – крестовая сестра. А если ты захочешь, потом я покажу тебе наш устав и мы поговорим об этом. Сейчас же – отдыхай! С Богом!

Антонина быстро перекрестила Лёлин лоб и вышла из комнаты.

Когда закрылась дверь за кузиной, Лёля вдруг почувствовала страшную усталость. Но что удивительно: к физической слабости примешивалось и иное, неведомое ей раньше ощущение умиротворения. Словно тело устало, а душа обретала покой.

Ольга встала с кровати и подошла к окну. Колокол все еще звонил: протяжно и грустно, постовым звоном, собирая сестер на молитву.

«Такие молодые сестры, такие красивые… словно голубки…» – подумала Лёля, глядя на спешащих в церковь девиц в белых апостольниках.

С боем колокола внутри у Ольги исчезали все тревоги, страхи и волнения за кузину, становилось легко и спокойно.

«Бремя Мое легко есть…» – вспомнились слова из Евангелия. Лёля медленно перекрестилась, глядя на золотые кресты церкви. «Легко есть…»

– Все-таки хорошо, что я здесь очутилась! – прошептала девушка. – Хо-ро-шо!

Когда колокол смолк, Лёля отошла от окна и огляделась вокруг.

Комната была небольшого размера. Несмотря на простоту и даже суровость обстановки, она производила впечатление добротности и уюта. В дальнем углу стояла деревянная кровать, застеленная белым ажурным покрывалом. У окна располагался дубовый письменный стол и высокий стул с резными подлокотниками. На столе красовалась толстопузая чернильница рядом с принадлежностями для письма.