Паспорт предателя

Куллен вдруг заметил, что кто-то следует за ним. Он обернулся, перед ним мелькнул чей-то хищный профиль. Сильная рука схватила его за горло и стала душить. Кто-то вырвал фонарик и швырнул в воду.

— Так вы слыхали звук колокола? — спросил кто-то с явным немецким акцентом.

— Прекратите разговоры, — сказал другой голос. — Давайте лучше покончим с этим парнем и скроемся.

Еще один голос, без акцента, сказал:

— Не годится. Его скоро хватятся и нападут на след. Попробуем столковаться с ним.

Рука у горла Куллена разжалась. Он выпрямился и оглянулся. Четыре зловещих силуэта окружали его.

— Сможете ли вы забыть все, что видели, если получите сотню долларов? — спросил высокий человек с ястребиным профилем.

— Нет, не смогу, — ответил Куллен.

Остролицый субъект, повидимому старший в шайке, затеял переговоры, но Куллен упорно отказывался. В то же время мысль его работала с лихорадочной быстротой. Он не сомневался, что эти люди высадились с неприятельского судна, вернее всего — с подводной лодки. Надо было действовать быстро и наверняка, чтобы захватить на месте всю шайку.

Наконец, Куллен решил изобразить притворное согласие.

— Видите ли, — сказал он. — Я не зарабатываю сколько-нибудь прилично на этой работе, а ответственности не оберешься. Мне нужно по крайней мере 300 долларов. В конце концов подумайте, как я рискую.

Один из четверки обратился к человеку с ястребиным профилем:

— Он прав. Заплатите ему и идем дальше.

Остролицый молча отсчитал несколько банкнот и протянул их Куллену со словами:

— А теперь отвернитесь и не двигайтесь несколько минут, пока мы не исчезнем.

Куллен ждал только до тех пор, пока не услышал, что люди пробираются сквозь кустарник; после этого он поспешил дать сигнал тревоги. Через 25 минут мичман Уоррен Берне и боцман второй статьи Кард Денне в сопровождении Куллена и двух человек из береговой стражи уже были на пустынном берегу подле Амагансетта. Они направили прожекторы на пляж. Прожекторы осветили темные дюны. Но нацисты уже исчезли.

Колеи, с самого начала привлекшие внимание Куллена, оставались нетронутыми и вели к четырем разным местам высоко в дюнах. Люди из береговой охраны явились вполне подготовленными, — с ними были лопаты.

То была медленная, кропотливая и опасная работа — откопать зарытое в дюнах в конце четырех колей. Естественно, офицеры и солдаты береговой охраны, работая молча в ночном мраке, заподозрили, что тут зарыты взрывчатые вещества. Приходилось считаться и с возможностью такого устройства, что ящики при попытке открыть их могли взорваться.

Когда занялась заря, в пустынных дюнах были выкопаны четыре больших ящика. Их еще не вскрыли. Береговая стража ждала дневного света, чтобы с меньшим риском начать осмотр.

Беглого взгляда на первый же ящик было достаточно, чтобы подтвердить худшие подозрения.

— Здесь достаточно динамита, — сказал офицер Берне, — чтобы поднять на воздух добрый кусок Нью-Йорка.

14 июня 1942 года, около половины девятого утра, большой черный автомобиль остановился на пустынной дороге, ведущей к дюнам. Пять угрюмых молодых людей вышли из машины и быстро пошли по направлению к тому месту, где береговая стража собралась вокруг ящиков. Прибывшие показали свои удостоверения, а один из них, действуя от лица остальных, вынул бумажник из кармана и показал мичману Берне карточку под слюдой. Все пятеро были из ФСБ. Они только что проехали сотню миль от Нью-Йорка, узнав о находке на берегу.

Агенты Гувера бегло осмотрели все четыре ящика. Опытным агентам было ясно, что содержимое всех ящиков одинаково. Но агенты не стали вскрывать ящики. Этим займутся специалисты по взрывчатым веществам.

Один из агентов вернулся на вокзал, чтобы навести справки. Остальные принялись расспрашивать Куллена.

— Удалось ли вам разглядеть кого-нибудь получше?

— Одного только. Я сунул фонарь прямо ему в лицо. Он похож на ястреба. Нос, как огромный клюв, толстые губы и очень темные глаза. Прямо мурашки по спине бегут от одного вида этой рожи.

— Роста он какого?

— Примерно моего, футов на шесть, но как будто покостлявее.

— Сколько лет ему на вид?

— Трудно сказать. Лет сорока, не больше.

— Вы слышали голоса всех четверых.

Куллен утвердительно кивнул.

— Они хорошо говоря по-английски, у всех у них немецкий акцент, кроме долговязого, который как будто за главного. У него акцент не такой сильный, как у остальных.

— Скажите, эти люди — все, кроме высокого, — не производят ли впечатления уроженцев Германии, проживших несколько лет в нашей стране?

— Так мне и показалось. Сейчас, когда вы подсказали эту мысль, я уверен, что это так.

Агент спросил Куллена, сможет ли он опознать кого-нибудь из четверки.

— Безусловно, — ответил Куллен.

— Кого, длинноносого?

Куллен утвердительно кивнул.

— А могли ли бы вы узнать его на фотографии?

— Покажите мне сначала фото.

— Мы так и сделаем. Они уже на пути сюда из Нью-Йорка.

Это были фотографии членов «Германо-американского союза» и других нацистских агентов, которые ФСБ в свое время заказало в большом количестве для своих работников.