Пассажир

Оливер изучил команду и в который раз пожалел о своей согласии. Одно дело отпускать в городе грехи пьяниц и неверных супругов. Но другое, плыть две недели в компании оживших мертвецов. Именно так он и видел команду «Стремительного». Их серые лица, с синяками вокруг глаз, с болячками и язвами, никак не могли принадлежать живым и здоровым морякам. Среди них не было ни одного, на ком бы не висела одежда. Их высохшие тела, казалось, пропускали солнечные лучи.

Затягивать не стоило. Следовало сразу признаться, вернуть слиток и отплыть назад.

– Не стойте, господин, – к священнику подскочил смуглый юноша и схватил его под руку. От касания по телу пробежали мурашки. – Капитан вас уже ждет.

– А разве не… – Оливер вопросительно протянул руку в сторону человека в черном. Тот вопрос понял и ответил, не дав закончить фразу.

– Нет, что вы, – улыбка стала скромнее, – я всего лишь боцман. Капитан не покидал своей каюты около месяца.

– Почему же? – удивился Оливер.

– Он сам все расскажет, – хмуро ответил Барт и взял священника под вторую руку.

В своей голове Оливер представлял капитанскую каюту, чем-то вроде королевских покоев. На деле все оказалось иначе. Мрачная комната, с покосившемся деревянным полом заваленная бочками и ящиками. В углу со стены свисала деревянная койка. Под которой лежало несколько пустых бутылок. Из драгоценностей он заметил только кинжал на стене. На сталь не похоже, возможно драгоценный металл, да еще и инкрустированный тремя крупными камнями. Ради такого можно и капитаном стать.

В центре стоял длинный стол, с дальней стороны которого сидел старик. Он жестом пригласил войти священника. Тот сделал всего пару шагов, когда старик захрипел.

– Стой! Ни шагу дальше, – он прокашлял горло, и сплюнул под стол. Выглядел капитан паршиво. Волосы поредели, кожа посинела, руки тряслись. На мокром он пота лбу сидела муха, но тот ее не чувствовал.

Просто великолепно, подумал Оливер, настоящая удача с этим кораблем. Он отступил к двери, в надежде на то, что болезнь до него не доберется.

– Не бойся, никто из моей команды заразы не подхватил, хотя провели со мной несколько месяцев.

Сомневаюсь, про себя ответил Оливер. А затем вспомнил, что капитан возможно их не видел месяц и не мог судить об их состоянии по внешнему виду.

Капитан встал отвесил поклон.

– Мое имя Альберт Тич, но все зовут меня старик Ал, так что выбирай сам. – Он сел и отпил из бутылки. – Вы можете сесть за стол и налить себе вина или рома. Они в том ящике, что рядом с вами.

– Спасибо, – Оливер наконец заговорил, – Я вынужден отказать в вашей просьбе. И прошу вернуть меня на берег.

Парень достал из-за пазухи золотой слиток и положил на стол. Ладонь еще несколько секунд помнила тепло металла.

– Исключено, – твердо ответил капитан, – нет ни одной причины, по которой я принял бы вашу отставку.

Оливер собрался с мыслями и заговорил, но гораздо тише.

– Понимаете, у меня опыт не большой, – тактично начал он, подбирая слова и думая, как же сознаться, чтобы не разгневать старика.

Капитан нахмурился. Оливер продолжил.

– В городе я совсем недавно. Служению богу я посвятил всего пару лет.

– Знаете, – мягко начал капитан, – я не верю в бога. И тем более никогда не верил церкви. Но это мое личное дело. Моя команда верит, а значит без вас никак.

Самое время признаться, решил Оливер.

– Знаете…

Капитан не желал слушать священника. Он уже решил.

– Я удвою плату.

Парень посмотрел на слиток на столе. Мысленно дорисовал еще три таких же.

Альберт Тич, видел сомнение на лице парня. Он поднял ладонь, на которой полностью отсутствовал мизинец.

– Пять, – он улыбнулся, – пять слитков за то, что вы две недели плывете с нами.

– Хорошо, – неуверенно ответил Оливер.

Всего две недели. С такой платой можно было начать новую жизнь, выдав себя за богача.

– Какие ваши обязанности при церкви?

– Могу исповедать и отпустить грехи, соврал Оливер.

– Этого более чем достаточно. Теперь я расскажу, почему нам понадобился священник на борту.

Два месяца назад «Стремительный» сделал остановку в одном из Африканских портов, чтобы пополнить запасы. В порту Альберту предложили добавить в трюм несколько ящиков. И взять на борт одного сопровождающего. По прибытию в Италию, ящики следовало разгрузить, а человека оставить. За все это команде обещали достойную плату в виде нескольких найденных в Африке золотых фигур.

С этого момента привычный уклад на корабле изменился. Сопровождающий вечно подгонял команду. Ему казалось, что судно идет недостаточно быстро. С того же времени капитан захворал. Судовой врач предположил, что капитан подцепил в Африке либо лихорадку, либо туберкулез. Иначе объяснить потерю веса не мог.

Спустя месяц, ведомый лихорадочным припадком, капитан прострелил горло сопровождающему. Причина скрылась в затуманенном сознании. Команда лишних вопросов не задавала. Тело сбросили в воду и благополучно о нем забыли. С того же момента, Альберт Тич заперся в каюте, позволяя входить только боцману.