Пассажиры колбасного поезда. Этюды к картине быта российского города: 1917-1991

В мае 1958 года на пленуме ЦК КПСС активно обсуждалось производство синтетических материалов и изделий из них. Власть, правда, прибегла к риторике самооправдания. В решениях пленума говорилось: «Сейчас в тяжелой промышленности, в науке и технике достигнут такой уровень, когда мы не в ущерб дальнейшему преимущественному развитию тяжелой индустрии и обороноспособности страны можем значительно более быстрыми темпами увеличить производство товаров народного потребления, с тем чтобы в ближайшие 5–6 лет в достатке обеспечить потребности населения в тканях, одежде, обуви и других товарах. В решении этой задачи большое значение имеет ускоренное развитие химической промышленности» (курсив мой. – Н. Л.)940. Предполагалось, что за семь лет производство искусственного каракуля увеличится в 14 раз, что означало выпуск 5 млн м синтетической ткани, имитирующей мех941.

Никита Хрущев был увлечен идей одеть людей с помощью достижений химии. По воспоминаниям Алексея Аджубея, синтетика была у генсека «под особым контролем. Хрущев говорил, что без развития производства синтетических материалов вопрос с одеждой решить будет невозможно»942. Советский лидер сам носил папаху из искусственного барашка и очень гордился тем, что многие не могли отличить его шапку от натуральной. Пристрастия Хрущева зафиксировал и пленум ЦК КПСС 1958 года: «Изделия, вырабатываемые из этих материалов, по своему качеству, прочности, добротности, изяществу не только не уступают, а зачастую значительно превосходят изделия, вырабатываемые из натурального сырья»943. Рядовые граждане СССР смогли оценить химические меха уже в 1958 году, когда ленинградская фабрика «Красное знамя» изготовила первую партию синтетического каракуля.

Однако отечественная промышленность не выпускала искусственные материалы в достаточном количестве. И уже в 1960 году в стране появились первые изделия из волокон, произведенных на Западе, в частности из орлона – полимерного нитрила акриловой кислоты. Он был еще в 1948 году синтезирован в США. Позднее орлон, сделанный в СССР по приобретенной лицензии, стал называться «нитроном». Из имитации натуральной цигейки и мутона стали шить зимние детские шубки. Журнал «Работница» с восторгом писал: «Трудно удержаться от похвал, глядя на красивую шубку из орлонового меха с ярко-голубой подкладкой. Чудо-шуба: вывернешь ее наизнанку, получается пальто, опушенное белым мехом. Детские вещи, сшитые из поролона и искусственного меха, дешевле, красивее и практичнее, чем, скажем, суконные и бархатные»944. Но, скорее всего, это были опытные, рекламные образцы. В Ленинграде, например, пробный выпуск таких детских шубок освоили лишь в 1961 году в преддверии ХХII съезда КПСС945. Тогда же ленинградская фабрика «Большевичка» наладила производство шапочек из химического каракуля, а главное, первых моделей женских шуб из синтетики. К суперсовременным по качеству материала псевдомеховым пальто прилагалась муфта из искусственного меха – деталь, совершенно не соответствовавшая ритму жизни женщины 1960‐х годов946. По-видимому, модельеры все еще следовали принципам сталинского гламура в женской зимней одежде.