Пассажиры колбасного поезда. Этюды к картине быта российского города: 1917-1991

Достижения научно-технического прогресса вошли в быт советских людей в результате демократизации социальной сферы, и дисциплинирующие практики власти начали меняться. Уже в начале 1957 года через год после судьбоносного ХХ съезда КПСС на пленуме ЦК комсомола было решено не только бороться с попытками буржуазной пропаганды «навязать советской молодежи низменные вкусы», но и «всемерно поощрять стремление молодежи красиво выглядеть»160. В советской периодике стали регулярно появляться статьи с рекомендациями по уходу за волосами. Но, пожалуй, наиболее существенным изменением во властных практиках стало расширение сети парикмахерских. В августе в 1962 году появилось специальное постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о дальнейшем улучшении бытового обслуживания населения. В документе не только констатировались нехватка женских парикмахерских и неудовлетворительная организация обслуживания в них, но и предусматривалось создание салонов красоты на предприятиях, где работают преимущественно женщины. Официальная советская статистика фиксировала рост числа парикмахерских в СССР с 35 300 в 1965 году до 48 300 в 1981‐м161. По приблизительным подсчетам, на один город с населением 50 и более тысяч человек приходилось в начале 1980‐х примерно по 100 «салонов красоты». В общем, не так уж мало. С 1966 года мастера по прическам ежегодно участвовали в городских и общесоюзных конкурсах, выезжали с показами своих достижений и за рубеж. Советские женщины эпохи застоя прошли испытание прическами «гаврош», «каскад», «сессон» и др. У мужчин все было скучнее: или модельная, или обычная стрижка. Но главное, в конце 1970‐х почти все кампании дисциплинирующих практик в отношении волос «неорганизованного» населения прекратились. Власть оставила за собой контроль над большими коллективами, в частности армией, где стрижка у мужчин под ноль, кроме гигиенических, несомненно, преследовала и жестоко регламентирующие цели. Периодически «строили» и школьников, но это была частная инициатива учительских коллективов. Значительно жестче на телесные каноны советских людей, в частности на уход за волосами, повлиял нараставший в перестроечные годы товарный дефицит: отсутствие в продаже нужных моющих и красящих шампуней и т. д.

Галоши

Научно-технический прогресс и внешний облик горожанина

Галоши, или калоши, и как лексический факт, и как реальный предмет появились в российском культурно-бытовом пространстве задолго до событий 1917 года. Но исчез этот вид резиновой обуви, долго время представлявший собой обязательный атрибут городского пространства, в советское время. В первой половине XIX века горожане пользовались кожаными чехлами на деревянной подошве. О них еще в 1839 году писал Владимир Сологуб в повести «История двух калош»: «Я так много в жизни своей ходил пешком, я столько в жизни своей переносил калош, что невольно вселилась в душе моей какая-то особенная нежность ко всем калошам. Не говоря уже о неоспоримой их пользе, как не быть тронутым их скромностью, как не пожалеть о горькой их участи? Бедные калоши! Люди, которые исключительно им обязаны тем, что они находятся на приличной ноге в большом свете, прячут их со стыдом и неблагодарностью в уголках передней; а там они, бедные, лежат забрызганные, затоптанные, в обществе лакеев, без всякого уважения»162. О первых резиновых «мокроступах», как изначально называли галоши в России, стало известно в 1840‐х годах. Появление новой «обуви для обуви» во многом было результатом промышленной революции, а конкретнее, бурного развития так называемой химической промышленности и технологий производства резины из натурального каучука. В России выпуск резиновых галош начался во второй половине XIX столетия. Особую известность имели изделия питерского завода «Треугольник» и московского «Богатыря». Оба предприятия после событий 1917 года прибавили к своим исконным именам прилагательное «красный».