PASSIONARIUM

И вдруг им на благо Уатт строит паровую машину, и за этим следуют самые разнообразные технические усовершенствования. Города укрупняются, становятся полиэтничными. Человек начинает жить без связи со своим этносом, иногда поддерживая с ним только далекий контакт. Тут-то и проявился «капиталистический дух» европейца, так хорошо описанный и оплеванный Зомбартом.

Но почему это так легко удалось? Только потому, что, говоря фигурально, «вода остыла и замерзает». Вот когда она замерзнет вся, т. е. когда наступит фаза обскурации, торгаши – бактерии, пожирающие внутренности этноса, погибнут, а от этноса еще может остаться реликт.

Цивилизация и природа

Предложенное здесь понимание этногенеза было бы субъективным, если бы у нас не было шкалы для сравнения. Но она есть – это история антропогенных ландшафтов, т. е. история взаимодействия техники и природы через механизм, называемый «этнос». В описываемой фазе отношение людей к окружающей их природной среде резко меняется, опять-таки за счет снижения пассионарного напряжения этнических систем.

Как бы ни свирепствовали пассионарии, но в отношении кормящей нас природы торжествующий обыватель – явление куда более губительное. В этой фазе риск никому не нужен, ибо необходимые победы одержаны и начинается расправа над беззащитными. А что беззащитнее благодатной биосферы?

Объявлено, что «человек – царь природы», и он стал брать с нее дань спокойно и планомерно. Хлопковые плантации покрыли некогда зеленые холмы Диксиленда (южные штаты США) и через известное, довольно короткое время превратили их в песчаные дюны. Прерии распаханы, урожаи огромны; вот только нет-нет да и налетают пылевые бури, губящие сады и посевы восточных штатов вплоть до Атлантики. Промышленность развивается и приносит громадные прибыли, а Рейн, Сена и Висла превратились в сточные канавы.

Это сейчас, но ведь и раньше было то же самое. За 15 тыс. лет до н. э. на Земле не было пустынь, а теперь куда ни глянь – пустыня. Мы уже показали, что не набеги тюркских и монгольских богатырей превратили в песчаные барханы берега Эцзингола, Хотандарьи и озера Лоб-нор. Это сделали планомерные работы земледельцев, думающих об урожае этого года, но не дальше. Такие же трудящиеся крестьяне взрыхлили почву Сахары и позволяли самумам развеять ее. Они же засоряют окрестность своих поселков промышленными отходами и бутылками, а ядовитые химикалии спускают в реки. Никакие пассионарии до такого не додумались бы никогда, а гармоничным людям ничего невозможно объяснить. Да и стоит ли? Ведь это – не последняя фаза этногенеза.

И точно так же ведут себя этносы, имеющие за плечами огромный пласт накопленной предками культуры. Любые технические достижения сами по себе, без участия людей не влекут за собой прогрессивного развития, хотя могут разрушаться от постоянного воздействия губительного времени. Египет Древнего царства и Шумер имели более высокую культуру земледелия, нежели Египет Нового царства и Ассирия, покорившая Месопотамию. Видимо, дело не в вещах, а в людях, вернее, в запасе их творческой энергии – пассионарности. Поэтому технику и искусство можно рассматривать как индикаторы этнических процессов, своего рода кристаллизацию пассионарности минувших поколений.

Но, может быть, мы злоупотребили политической историей в географическом трактате? Ведь принято считать, что история и природоведение столь далеки друг от друга, что сопоставления их неоправданны. Джон Стюарт Коллинс в книге «Всепобеждающее дерево» пишет: «Святой Павел был прав, призывая гнев Божий на головы жителей Антиохии. Правы были и другие пророки, проклинавшие города. Но, поступая правильно, они руководствовались ложными мотивами. Суть греха была не в его моральной стороне, он относился не к теологии, а к экологии. Чрезмерная гордыня и роскошь не навлекли бы кары на людей; зеленые поля продолжали бы плодоносить, а прозрачные воды нести прохладу; какой бы степени ни достигли безнравственность и беззаконие, высокие башни не зашатались бы, а крепкие стены не обрушились бы. Но люди предали Землю, данную им Богом для жизни; они согрешили против законов земных, разорили леса и дали простор водной стихии – вот почему нет им прощения, и все их творения поглотил песок» [цит. по: 96, с. 161].