Пассионарная Россия

Витте много распространяется о поверхностном уме Столыпина, об отсутствии государственной культуры и образования, о темпераменте, неуравновешенности, о счастливом стечении обстоятельств, приведших к его выдвижению. И не находится места в его мемуарах, чтобы спокойно и объективно разобраться в том, что же сделал этот достаточно подготовленный к своей высокой государственной должности человек для России (были у него и природный ум, и начитанность, и достаточное образование), а еще важнее – что пытался сделать? Во имя чего сложил голову? Ради почестей и «привилегий», как считает автор «Воспоминаний», или во имя «великой России»?

С. Ю. Витте достаточно много внимания уделяет описанию убийства Столыпина, считая такой финал естественным и обвиняя в нем самого Столыпина.

Он, казалось бы, находит доброе слово для своего рода эпитафии: «Столыпин был человеком с большим темпераментом, человеком храбрым, и пока ум и душа его не помутились властью, он был человеком честным». И тут же срывается: будучи председателем Совета министров, своим темпераментом, своею храбростью Столыпин принес некоторую дозу пользы, но если эту пользу сравнить с тем вредом, который он нанес, то польза эта окажется микроскопической.

Однако даже смерть Столыпина ставит ему в укор С. Ю. Витте, словно тот ее сам себе организовал и срежиссировал: «Вообще Столыпин любил театральные жесты, громкие фразы, соответственно своей натуре он и погиб в совершенно исключительной театральной обстановке, а именно: в театре, на торжественном представлении, в присутствии государя и целой массы сановников». Словно Сергей Юльевич завидует Петру Аркадьевичу. Даже в смерти…

Вот и выходит, что прав историк П. Зырянов, назвавший одну из своих статей «Столыпиных было несколько…». Соединить эти разноречивые образы в единую личность, дать ей взвешенную оценку очень непросто. Важно при этом не впадать в крайности, не забывать, что своим происхождением, убеждениями и службой Столыпин был тесно связан с самодержавием и дворянством.

Однако следует помнить и о том, что был он рачительным хозяином, сам хотел, чтобы таких было в России больше, чтоб хозяином на своей земле стал каждый, ибо выигрывает от этого Отечество. Будем помнить и о том, что все реформы, вся его деятельность были направлены во благо России. Не все вышло, какие-то его меры излечения больного общества и его экономики оказались болезненными. Однако не от эгоизма сословного и не от личной жестокости. Просто он, как и многие другие российские реформаторы, опередил время.

Первого сентября 1911 г. в киевском городском театре во время антракта оперы «Царь Салтан» к стоящему у рампы Петру Аркадьевичу Столыпину подошел на расстоянии двух шагов неизвестный и двумя выстрелами из браунинга смертельно ранил его. Одна пуля, попавшая Столыпину в руку, рикошетом ранила скрипача оркестра, а вторая, – пробив орден Св. Владимира, прошла навылет через печень и застряла у позвоночника.

Последним противоречивым штрихом противоречивой жизни Петра Аркадьевича Столыпина стало и само его убийство. Убийцу его оказалось невозможно квалифицировать как-то однозначно – ни мучеником, ни террористом. Помощник присяжного поверенного Дмитрий Богров оказался одновременно и анархистом-революционером, и агентом царской охранки. На первом же допросе Богров подчеркнул, что совершил это убийство самостоятельно, а не по поручению какой-либо партии. Естественно, этому никто не поверил, и до сих пор «загадка» убийства Столыпина остается таковой. Одни склонны считать, что премьер-министра застрелили по наущению какой-нибудь социалистической партии, другие же утверждают, что это дело рук охранки, убравшей по приказу крайне правых неугодного реформатора. Во всяком случае, личность Богрова располагает и к тем, и к другим предположениям.

Академик, почетный лейб-хирург Георгий Ермолаевич Рейн, не отходивший от постели раненого до самой его смерти, заканчивает свои воспоминания словами: «Многие думают, и я в том числе, что если бы не было преступления 1 сентября, не было бы, вероятно, и мировой войны, и не было бы и революции с ее ужасными последствиями. Столыпину приписывают многократно повторенное утверждение: «Только война может погубить Россию». – Если с этим согласиться, то убийство Столыпина имело не только всероссийское, но и мировое значение».