Пасть

Для начала, стало в ней гораздо светлее — Саша сняла зимние пропыленные шторы, до которых у Граева все не доходили руки, и повесила что-то легкое, летнее, пестрое… Исчезли повсюду раскиданные кучи вещей — найти, особенно второпях, галстук или рубашку для Граева всегда являлось проблемой, голова вечно была забита чем угодно, но не местом хранения той или иной одежды…

Она появилась в дверях кухни.

— Привет! Завтракать будешь?

— Нет, — с трудом ответил Граев, не до конца пришедший в себя. — С ног валюсь. В душ — и поспать пару часиков. Больше ни на что я сейчас не способен, ты уж извини… — добавил он, попытавшись виновато улыбнуться.

Она кивнула и убрала из ванной кучу белья, явно приготовленного для стирки (Граев удивленно хмыкнул).

…Когда первые струи горячей воды ударили по его черным жестким волосам, в дверь ванной проскользнула Саша; из одежды на ней были только ажурные трусики.

— Я потру спину? Одной рукой, наверное, неудобно?

Вопрос был риторический, она оказалась у него за спиной, не ожидая ответа. Упругая грудь прижались к его спине, он чуть не застонал — настолько резок и разителен был контраст с кровавым болотом, из которого он вынырнул. Хотелось обернуться, Граев с трудом сдержался — привыкший всегда и во всем брать инициативу на себя, он был слегка смущен происходящим.

…Губы ласкали его шею, руки скользнули по плечам, потом ниже, ниже, ниже… и тут выяснилось, что вопреки собственным словам Граев на что-то способен. И даже на многое.

…Проходя в спальню, где приготовленная кровать была заботливо застелена свежим бельем, Граев мимоходом посмотрел в зеркало, висящее в прихожей, — на него ответно глянул почти двухметровый верзила с мрачными чертами лица и словно вытесанными из гранита скулами. И с висящей плетью правой рукой.

Не обольщайся, парень, сказал он себе, и не забивай голову… Ты холостой мужчина в отдельной трехкомнатной квартире — для таких блондинок это как кусок меда для мух… И тут же отмел эту мысль, раздавил ее, как ядовитую гадину, и брезгливо зашвырнул в дальний угол.

Еще через полчаса, в течение которых ему спать опять не пришлось, Александра поцеловала его, поставила будильник на половину одиннадцатого, сказала, что завтрак на столе, надо разогреть в микроволновке, а ей пора бежать на работу.

— Можно я буду звать тебя Алей? — засыпающим голосом спросил Граев. — Саша мне напоминает об одном мальчике…

— Хорошо, зови… — И она рассмеялась счастливо. Наверное, то или второе имя и ей о чем-то напомнило — о чем-то светлом и радостном.

О том, чтобы она оставила ключи, Граев не заикнулся.

Глава IV

Крематорий больницы имени первого наркома здравоохранения Семашко построили в царские времена, когда будущий нарком бегал в коротких штанишках и не подозревал, чем скальпель отличается от ланцета.

Очевидно, дабы не портить царскосельский пейзаж столь мрачным зданием, поместили его полностью под землей, выставив наружу огромную восьмигранную трубу из черно-красного, выщербленного кирпича. Она казалась стволом гигантской пушки, эдакой Большой Берты, построенной горящими жаждой мести демонами в своей преисподней и нацеленной в голые задницы небесного ангельского воинства… Граев, закоренелый атеист, ухмыльнулся такому сравнению, вдруг пришедшему ему в голову.

Он стоял у демонской трубы-пушки и ждал эксперта, вскрывшего тело Колыванова. Эксперт задерживался.

Тут вообще происходило нечто странное: сначала вскрытие банального трупа банально застреленного человека затянулось на два дня. Затем доктор Марин, эксперт, позвонил и сказал, что ничего по телефону рассказать не может, и попросил подъехать лично. Они были хорошо знакомы много лет, были друзьями, и непонятная сдержанность доктора заставила Граева насторожиться.

И вот сейчас пунктуальнейший Марин почти на час запаздывал…

…Вчера здесь же прошло опознание тела — прошло гораздо спокойнее, чем Граев опасался. Он давно понял, почему Колыванов женился на этой женщине с ребенком от первого брака. Женился достаточно поздно, за тридцать, уже весьма обеспеченным человеком — когда вокруг вилось достаточно длинноногих и грудастых девиц, готовых осчастливить одинокого бизнесмена прелестями семейной жизни.

У Кати за внешней неэффектностью и скромной манерой разговора скрывался острый ум и стальной твердости характер. Исследуя чуть не под микроскопом личную жизнь пропавшего, Граев ничуть не удивился, не обнаружив никаких посторонних связей. Даже секретарша Светочка, вопреки устоявшемуся мнению и массе анекдотов, спала не с шефом, а с его заместителем…

…В принципе большую часть задания он выполнил — Колыванов был найден. И во многом стараниями Граева. Тот воспользовался старыми связями, и по его просьбе Пушкинское РУВД и управления соседних районов извещали обо всех неопознанных или изуродованных трупах. О выловленных из воды давних утопленниках. О найденных в глухих местах долго пролежавших мертвецах…