Пастор (ЛП)

И он рассказал некоторое дерьмо о ней — наверное, это была правда. Сказал мне, что женился на ней, потому что ему была нужна правильная женщина, та, за которую он не будет волноваться, что его клиенты захотят с ней потрахаться.

А потом добавил, что я не была похожа на такую женщину. Сказал, что моя грудь и мой рот кричали о сексе, хоть я и не показывала этого, но выглядело всё так, будто я всегда этого хочу. И он не мог допустить такую особу на свой драгоценный семейный портрет Хаверфордов.

Самое худшее было в том, что я знала, он не имел в виду оскорбление. Это просто были факты. Люди вроде нас не должны быть такими. Мы должны быть сдержанными и равнодушными. Подлыми и хладнокровными. Секс как необходимость или как расчёт. И теперь Стерлинг хотел, чтобы я стала для него вторым. Я любила его, а он хотел меня в роли зверушки в коробочке, и здесь не было места для настоящей любви или реального будущего.

Но пока я об этом думала, он уже разделся и был готов, Стерлинг был очень твёрдым и изголодавшимся по сексу, а я ничего не могла с этим поделать — знала, что он был женат и что он был козлом, но прошло так много времени, слишком много, и я снова доверилась любви…

Вы осуждаете меня, Отец Белл? Вы, наверное, думаете, что я чёртова шлюха, да? Знаю, что вы не такой, вы не такой, как Стерлинг или я. Слова «чёртова» и «шлюха» никогда, наверное, не слетают с ваших губ в одном предложении. Но, как я думала тогда и сейчас, ничего не поменялось. Я была полной дурой. Но была также одинокой и с разбитым сердцем, а ещё такой чертовски мокрой, что не придавала значения своим мыслям.

Затем я позволила ему трахнуть меня. Потому что он был прав: мне нравилось, я всегда этого хотела. Пока он в меня врезался снова и снова, я попросила его рассказать мне о его фантазиях, о той жизни, которую мне предлагал. И он это сделал: всё звучало так идеально из его лживых уст бизнесмена. Он рассказывал о скучных обедах, которые мы бы проводили вместе, о дорогих ресторанах, о незабываемых оргазмах на простынях из египетского хлопка. Рассказывал о цветах, ювелирных изделиях и каникулах на Бора-Бора, роскошных автомобилях и всём остальном — о той нашей жизни в несуществующем месте, пока я двигалась на нём навстречу своему лучшему оргазму со времён колледжа.

Он проклинал всё это, пока вдалбливался в меня, но теперь уже сзади, прижимая моё лицо к кожаному дивану и холодный металл своего обручального кольца к моему бедру. Это было ужасное унижение, и я кончила почти мгновенно.