Пастух

— Людей поищем и найдем, и в работе их проверим. И вы давайте принимайтесь за новое ремесло… А ежели кто боится, что с работой не справится и что навыка у него нет, — что ж, я никого в артели силой не держу. Вы, чай, не крепостные, а я вам не барин.

После таких слов кое-кто из старых артельщиков действительно вещи собрал и на сторону подался, в других артелях места искать. Многие, конечно, остались — зачем же от заработка бежать, коли он сам в руки просится?

И недели не прошло, как Нил с архимандритом смету подписал и задаток получил. Никогда он еще таких денег в руках не держал — выдано ему под расписку шесть тысяч рублей. Как и было договорено, тысячу архимандриту тут же вернул, на пожертвование, а пять под одежду запрятал в кожаный кошель. И поехал в Нижний, народ нанимать и кирпич заказывать. Церковь решили из кирпича строить, так быстрее. И келарь за ним белобрысый увязался.

Пять тысяч — деньги большие, так ведь и народу для строительства надо много. Бродит Нил с келарем по городу и у всех про работников спрашивает: к купцам знакомым заходит, к другим артельщикам, на ярмарке разузнает. Через неделю набрали они тридцать шесть человек: и из заводских там были люди, и из бывших артельных, и просто шальные какие-то попались, которые от деревенского тяжелого житья в город сбежали и на любую работу были согласны. И инородцев взяли, из татар — они, как известно, непьющие. Погрузились все наемные на колесный пароход, вернулись в Городец, и началось строительство.

Люди котлован роют, землю в тачках возят, сваи вбивают, раствор делают и кирпич кладут. Все по чертежам, как архитектор нарисовал. Вроде и людей, и денег достаточно, а работа продвигается медленно. Трудно Нилу с такой большой артелью управиться. Люди друг к другу не притерлись, каждый за себя стоит и другим не доверяет. Одни дела совсем не знают, на ходу учатся. Другие работают вроде споро, да все время рядятся, как бы чужую работу не сделать или по оплате не прогадать. А третьи вообще по-русски говорят плохо и приказов не понимают. Нил по стройке бегает и кричит:

— Сваи глубже вбивайте! Почему раствор не клейкий? Колотые кирпичи в стену не кладите!

А все ж его везде не хватает — то тут, то там упущения. А архимандрит через келаря все время про сроки осведомляется и поторапливает:

— Давай, Ефим Григорьевич, заканчивай быстрей!

Хорошо, есть рядом келарь, белобрысый Нилов брат. Раньше Нил со всеми работниками сам управлялся, пока артель маленькая была, а теперь уже не мог. Ежели кто-то артачится, на работу выходить не хочет или больным сказывается, Нил келаря вместо себя высылает. Келаря рабочие боялись и слушались, как он скажет, так и делали. А Нил тем временем с поставщиками рядился да архимандрита обихаживал.

Так осень прошла, а за ней зима наступила На следующий год к масленице вроде основные работы по гостинице были закончены, осталось только рамы сделать да стекла вставить. Нил с келарем сели за счета, глядь — ау них перерасход! Нил расписки давал, не считая, и получилось, что гостиницу у них закончить еще получится, а церковь уже нет. Ошибка в смете вышла, всего не посчитали от неопытности.

Бросился Нил к архимандриту. Тот сперва рассердился, грозил Нила под суд отдать.

— Я тебе, мерзавцу, доверился, а ты, оказывается, дурак или, еще хуже того, мошенник! Что теперь мне в епархии говорить?

Нил сидит, голову в плечи втянул и боится слово молвить. Тут келарь у него из-за спины вылез и говорит архимандриту:

— Отец наместник, погодите! Мы это несчастье себе в пользу обратить можем. Гостиница у нас уже почти готова, есть где людей принимать, это главное. А деньги на церковь паломники пусть дадут.

Архимандрит ему:

— Так ведь деньги на церковь уже епархия выделила! Так не выйдет. Прознает епископ — мне несдобровать.

Белобрысый келарь отвечает:

— А мы им объяснение дадим. Смотрите, по чертежам у нас колокольня должна быть на восьмерике в четыре яруса. А мы вместо того ее на шесть ярусов поднимем! Будет у нас самая высокая колокольня в губернии. Под это соберем с паломников деньги. Будет у нас колокольня — никто считать не будет, что на епархиальные деньги построено, а что на общинные. Вот у меня уже и ходатайство есть от мирян, чтобы колокольню выше делать.

Сказал так и положил на стол митрополита письмо за сорока подписями.

Архимандрит письмо прочел, поморщился, да согласился — назад уж пути нет. Объявили в монастыре подписку на колокольню и даже картинку в надвратной башне повесили, как эта колокольня будет выглядеть. И кружки везде понавесили для медных денег.

А тут, представьте себе, какое везение. Приехала в монастырь из Юрьевца богатая купчиха с сыном, а у того была неостановимая икота. Купчиха всю ночь на коленях перед чудотворной иконой простояла и молилась, а наутро у сына икота прошла. Купчиха тогда щедро на колокольню пожертвовала, а вдобавок об этом случае в газетах напечатали. Тут и простые паломники стали давать — да столько, что кружки по два раза на дню опорожняли. Нил по всем долговым распискам рассчитался, и еще много осталось.