Пастух медведей

Все это было… Первый акт.
Арена для двоих.
Судьба с судьбой идут не в такт,
Не вписываясь в стих.
И неба нимб над головой,
Насыщенный свинцом,
Венчает нас с чужой женой
Серебряным кольцом.
Осенний дождь, как вечный храм,
Где гаснут свечи звезд…
Где чувств бушующий напалм,
Где все, всегда — всерьез.
Священник скажет: «Позабудь!
Иди и не греши…»
Но снова полосуют грудь
Фатальных строф ножи.
О, эта ватная стена
Непроломима лбом!
Там ночь прибита у окна
Осиновым колом,
За то, что чересчур черна
И в самый поздний час,
Упившись грешного вина, —
Уже простила нас.
Пусть вынесет вердикт небес
Надзвездное каре —
За Белый слог, за Черный крест,
За Смерть на серебре…

* * *

Как ты вошла сквозь двери и засовы?
Чьей волей высшей,
Старели вороны или мудрели совы
И свет был лишним…
Я торопился угадать свеченье
Последней капли,
Не веря в снов предназначенье
Под знаком Цапли.
Иные символы и вехи
Неслись над миром…
Взрывались звезды, как орехи,
И пахло миром.
Гекзаметр всходил на троне
Точеных звуков,
В зеленой царственной короне
Из листьев бука!
Смешение нездешних красок
В вечерних тучах,
Как ощущение, что Разум —
В строфе созвучий.
Пылай, возвышенная нота!
А тонкость мысли
Игриво, с полуоборота
Срезала числа,
Сметала, брошенное в свет,
Единство мнений.
И ты вошла, как силуэт,
Без тени…

* * *

Устала ночь, прошел испуг,
Растаяв в дыме сигареты.
В объятьях тысяч разных рук
Залапано лицо с монеты.
Определенный нестандарт,
Но я плачу любую цену —
Наполеон Буанопарт
На острове Святой Елены!
Я бросил все на эту твердь
И большего отдать не в силах…
Какую ласковую Смерть
Мне в кубок Вечность нацедила.
Какая нежная печаль —
Глотать твое непостоянство
И позолоченную сталь
Лелеять, как строку романса!
Болею святостью твоей
Уныло, невообразимо…
И липким шепотом друзей
Заклеиваю окна в зиму.
Пересыпаю вицмундир
Дурманной дурью против моли.
Краду из мышеловки сыр,
Сам над собой смеясь до колик.
А неразложенный пасьянс
Винит крапленую колоду.
Какой высокий мезальянс
В предновогоднюю субботу
Должна нам выставить судьба…
Отточенно, легко и мило,
Словно настойка на гробах, —
Прощальный поцелуй в затылок!
Не той ли женщины слеза
Юдифью над олигофреном,
Решится мне закрыть глаза
На острове Святой Елены…

* * *