Пастух Земли

Вскоре грохот колесниц и грозный клич атакующих кшатри перекрыл все прочие звуки сражения. За колесницами Шамьи быстро подошли и его пешие воины, сходу бросившиеся в бой, а колесничие расстреливали иргов из луков, забрасывали их копьями и дротиками. Бхулак отдал воинам Шамьи большую часть новых стрел с бронзовыми наконечниками, и теперь они легко пронизывали роговые доспехи противников.

Но всё же засадный отряд был слишком мал, чтобы переломить ход сражения: Бхулак и другие арийские вожди рассчитывали, что ко времени, когда он вступит в дело, первый отряд продолжит сдерживать натиск иргов. Однако его уже разбили: почти все его предводители пали, как и многие воины, а все оставшиеся в живых были ранены. Ирги же убивали лошадей Шамьи, крючьями своих копий цепляли воинов, вытаскивая их из колесниц и добивая на земле, резали и пеших…

«Кажется, мы все сейчас умрём», — промелькнула в голове Бхулак мысль, которая, как ни странно, придала ему сил. Страшно заревев, он ринулся в самую гущу сечи.

И словно в ответ его рёву с западной стороны раздался пронзительный клич сотен голосов — это явились дасы Српа. Размалёванные боевой раскраской не хуже союзников иргов из северных чащоб, они с оглушительным визгом кинулись в бой, потрясая каменными копьями и топорами. А из-за дальних холмов на севере стал приближаться вой рожков, конское ржание и грохот колес. Это шли те, на приход которых Бхулак надеялся, но до конца не верил, что они придут — сборный отряд воинов из кланов, которые сомневались, присоединяться ли к союзу. Видимо, вести о вторжении иргов исправили их мысли.

Но даже с таким мощным подкреплением бой продолжался до самого вечера — ирги оттянулись за реку и стояли насмерть, прикрывшись щитами и отстреливаясь из луков. Однако всё это стало уже бесполезным: воины Страны городов воспряли и не собирались отступать. Первыми дрогнули северные дикари — побежали в направлении скал, надеясь укрыться там. Их догоняли и убивали дасы. Потом стали отходить и ирги — всё быстрее и хаотичнее. Сражение докатилось до их повозок и какое-то время кипело там.

Бхулак приотстал, пытаясь собрать из перемешавшихся воинов разных вар и оставшихся в строю колесниц отряд для преследования врагов — отпускать их было нельзя.

— Умри, друг нагов! — раздался позади него полный ненависти возглас.

Он резко повернулся и увидел нацеленное на него копьё в руках молодого воина. Сарата, бывший возлюбленный Тапати… Бхулак уже приготовился уклониться от удара, но напавший вдруг содрогнулся, глаза его закатились, он выронил копьё и ничком повалился в месиво из грязи и крови. Бхулак увидел, что в спине его торчит топор, а позади стоит метнувший его воин. Упас — тот самый, который пытался убить его на горе в ночь рождения богов…

— Благодарю тебя, — произнёс Бхулак признательно.

— Благословен ты Шурьей, райжа, — ответил тот и, развернувшись, отправился туда, где ещё шёл бой.

«Друг нагов»… Странно, почему несостоявшийся убийца назвал его так. И было ли это отчаянное покушение делом ревнивого юнца, или же чем-то большим… Он подумает об этом позже, а пока следовало закончить дело.

«Где ты?» — послал он зов Шамье.

«Гоним иргов, — отвечал тот. — Разбежались по степи и пытаются скрыться. Они и впрямь колдуны — окутываются дымом и дышат пламенем, когда мы их прижимаем».

«Идём вам на помощь», — ответил Бхулак и отдал приказ собранным им людям.

К ночи, однако, погоня прекратилась, и союзники оттянулись под защиту стен вары. Победа далась очень дорогой ценой: почти половина воинов ариев погибли или были тяжело ранены. Пал Анга и ещё несколько вождей, Шамью ранили дважды, Бхулака — трижды, правда, на нём всё уже начало заживать.

Он явился на совет вождей от ложа Тапати, которая пребывала в бреду, и вся горела. Но брамы-лекари промыли её раны, вправили и зафиксировали кости, напоили отваром дурманных трав, и надеялись, что она пойдёт на поправку.

На совете мнения сильно разделились: больше половины вождей стояли на том, чтобы собрать побольше людей и идти в погоню за иргами. Самые горячие головы призывали гнать их до самых Золотых гор и дальше. Однако Бхулак, а с ним Шамья и ещё несколько предводителей, доказывали, что потери ариев слишком велики для того, чтобы продолжать войну в стране врагов.

— К ним может подойти подкрепление, — убеждал Бхулак. — Да и наверняка подойдёт. Мы и так насилу отбили их, а если оторвёмся от наших краёв, можем потерять столько мужей и колесниц, что некому останется защищаться Страну городов от нового удара.

— И что ты предлагаешь, райжа Гопта? — вопросил один из участников совета.

— Укреплять свои вары, восстановить силы, объединить наших воинов…

— И поставить над ними вождём тебя? — саркастически вопросил кто-то.

— Вождей для объединённого войска мы выберем, — возразил Бхулак. — Их может быть двое — как у предков, или даже больше. Я же ни на что не претендую, да и не хочу быть первым.