Пастух Земли

— Мы не совсем уж дикие степные сайгаки, почтенный Шупан, — ехидно ухмыльнулся Заратахша. — Иной раз отправляем в чужие края, даже далёкие, своих посланников — и явно, и тайно…

— Как я понимаю, когда-то ты был одним из них? — Бхулаку давно было очевидно, что Заратахша не просто жрец и официальный дипломат — слишком уж он был сведущ в разного рода тайных делах и политических интригах. Раньше, правда, на такие вопросы тот отмалчивался или переводил разговор на другое, но сейчас в нём расцветал жаркий цветок хаомы, а это, помимо прочего, делало человека бесчувственным к голосу осторожности.

— Много лет назад, — начал Заратахша, вновь откидываюсь на подушки, — великий царь Гаймартан, отец господина моего Веретрагны, отправил людей разведать путь на юго-запад. Он был мудр и понимал, что рано или поздно нашему народу предстоит идти туда ради своего выживания.

Голос жреца стал слегка мечтательным — ведь он перебирал воспоминания своей юности.

— Среди них был и я, — продолжил он. — Под видом купцов — как и ты — мы шли по пути лазурита. Прошли Элам, Аккад, и дальше — вплоть до Ханаана, но в Египет не добрались: у нас закончилось серебро, и мы потеряли многих людей. Потому повернули, пошли в страну Хатти, в Таруише сели на корабль и вернулись с своё царство предгорьями и степями.

«Тот же путь, что проложил мне сначала Поводырь», — подумал Бхулак.

— Я уходил в путешествие младшим жрецом, а когда вернулся, стал заотаром, — рассказывал жрец. — Это было незадолго до нашего знакомства. Пока мы путешествовали, старый царь умер, а новый послал меня с посольством в Маргуш. Но я вернулся другим человеком, не таким, каким уходил…

— Ты о чём? — не понял Бхулак.

Заратахша на несколько минут погрузился в молчание, а когда он, наконец, заговорил, Бхулаку показалось почему-то, что сказал он не совсем то, что хотел.

— В пути я учил чужие языки и наблюдал, как живут другие народы, каким богам и как поклоняются. Я понял, что люди, хоть и разные, на самом деле очень похожи, все мы из одного корня, и вместе идём одним путём.

— Куда же? — Бхулак хотел поощрить собеседника говорить и дальше — всё это могло представлять интерес и позже пригодиться.

— К единому миру под единым Богом! — с энтузиазмом ответил жрец.

Лицо его раскраснелось, глаза горели.

— Однако нам — людям, придётся долго идти, чтобы достичь этого, — Заратахша сказал это с печалью, словно состояние его духа вдруг резко сменилось.

— Возможно, наша нынешняя разобщённость спасает нас сейчас, пока наш ум слаб, словно у детей, не давая нам предаться богам ложным, являющимся в сиянии обманчивой славы, — мрачно завершил он.

Похоже, этот служитель священного огня обладал мощным даром, делавшим его способным прозревать бездны, к которым сам Бхулак прикоснулся много веков назад, но хорошо сознавал, что не в состоянии постигнуть их до конца.

— Ты говоришь про даэва? — спросил он, надеясь на новые откровения, но Заратахша вдруг снова стал замкнут.

— Да, я говорю про даэва, — коротко ответил он и сразу заговорил про другое. — Я думаю, что тамкар Машда вступил в заговор со шпионами Мелуххи против моего посольства и убедил их, что ты действуешь на нашей стороне. Теперь они пытаются от тебя избавиться.

Бхулак вновь поразился, насколько точно жрец обрисовал ситуацию — сам он уже пришёл к тем же выводам, но ведь у него было гораздо больше сведений.

— Машда в последнее время не бедствует — он вновь нанял слуг, которые посещают рынки и несут ему оттуда дорогую пищу и разные вещи, — продолжал Заратахша. — И он опять стал посещать храм Пиненкир…

Словно кинжалом в печень Бхулака на миг пронзила жестокая ревность, и он в очередной раз подивился, что вновь способен испытывать это чувство. Он знал о визитах Машды в храм, и что тот всё время при этом спрашивал Арэдви. Договорённость Бхулака с настоятелем действовала, и тамкару под разными предлогами вежливо отказывали. Пока отказывали, но Бхулак уже много раз сталкивался с двоедушием здешних людей… Он пытался понять, хочет ли Машда через девушку добраться до него, или он просто хочет девушку. Или и то, и другое. Но в любом случае это вызывало у Бхулака сильный гнев, который мог быть опасен прежде всего для него самого, потому что грозил затуманить его рассудок.

Однако откуда о похождениях тамкара знает Заратахша?

— У меня тоже есть и богатства, и способность привлекать людей, — с усмешкой заметил жрец, поняв, о чём думает собеседник.

— А ты знаешь, кто главный шпион Мелуххи в Марге? — спросил Бхулак.

Заратахша покачал головой.

— Увы, нет, он слишком хорошо сокрыт. Но я знаю нескольких его подручных.

— Я тоже, — ответил Бхулак. — Но это всё мелкие люди, которым мало что известно.

— А знаешь ли ты, что люди Мелуххи вместе с тамкаром Машдой злоумышляют не только против меня и тебя? — спросил жрец, вскинув на Бхулака острый взгляд голубых глаз. — Они встречаются с недовольными купцами и старейшинами деревень — таких тут становится всё больше. Купцам обещают покровительство торговых домов Мелуххи, а крестьянам — уменьшение налогов, если они восстанут против Святого человека и жрецов.