Пастухи чудовищ

Еще бы он не рассказывал! «Хуже нет, – говорил папахен, – чем нужда в ночное время ехать. Такого насмотришься… И хорошо, если только в роли зрителя придется побывать».

– Ага, – сказал я. – Веселого мало.

– Вот именно. Поэтому не опаздывайте. Давайте часы сверим.

Я удивленно моргнул. Какие еще часы? Откуда у нас с Дегой часы? Сроду не носили. Те, которые я год назад подрезал, давным-давно сменены на курево в шалмане.

– Давайте-давайте! – потребовал Макс, уставившись почему-то на Дегу.

Тот с деланым смущением пожал плечами и вытащил из кармана желто поблескивающий браслетик с круглым выпуклым циферблатом. Увел-таки из бардачка, не устоял.

– Я не виноват, – привычно пояснил мой кореш. – У меня болезнь такая, клептомания называется.

Брахман осмотрел часы, подкрутил там что-то и вернул Деге, который неторопливо пристроил легализованную добычу на запястье.

– Двадцать две минуты! – напомнил Макс. – То есть уже девятнадцать с половиной. Шагом марш!

Он бросил календарь в рюкзак, точно угодив в открытую горловину. Дега, проследив глазами траекторию полета книжицы, вдруг спросил:

– А почему бы вам опять за камешки ваши не взяться? Чего зря мотаться по дорогам? Давно бы погадали на правильное направление, сейчас бы мы уже, наверно, на месте были. Ужинали бы с этим вашим Трофимом, чай пили… Может быть, даже с сахаром.

– Помечтай, – буркнул Макс, прилаживая воронку к отверстию бензобака. – Чтобы что-то отыскать, надо об этом чем-то хоть какое-то представление иметь. Образ искомого должен быть, понимаешь? А я в Моршанке ни разу не был.

– А этот Трофим? – напомнил я. – Вы же говорили, что он ваш товарищ? Его-то образ у вас…

– Все ЛОПСы друг другу товарищи, – не дал мне договорить Макс. – А также друзья и братья.

– Вы что, его никогда раньше не видели?

– Не-а, – ответил брахман, берясь за канистру.

– А Лешего? – зачем-то спросил я. – То есть Агалая?

– И с ним лично знаком не был. Первый раз ты мне его показал, а второй… лучше бы я первым разом ограничился. Порченый от Агалая мало чего оставил.

Мне это почему-то показалось тревожно странным – что наш брахман никогда раньше не встречался с теми собратьями по ремеслу, которых разыскивал.

– Ну, идите уже, времени мало.

И мы пошли.

– Как он все замечает, а? – пробормотал на ходу Дега, любовно поглядев на поблескивающие на запястье часы. – Ведь я чисто сработал, а он все равно засек… Одно слово – лобстер!

Мы дошли до конца улицы, наугад пиная калитки и прислушиваясь. Я кинул обломком гнилой деревяшки в одно из немногочисленных невыбитых окон, но и на это никто не отозвался. Мы свернули на соседнюю улицу.

Ветер, поднявшийся недавно, усилился. Небо, совершенно потеряв цвет, стало блеклым, как застиранная тряпка. Что-то тоненько засвистело. Дега вздрогнул, заозиравшись.

– Ветер, – поспешил объяснить я, – в окнах свистит…

– Угу… – неопределенно отозвался мой кореш.

Хоть и было нам о чем поговорить, разговор не клеился. Сами собой поднимались со дна сознания воспоминания о том, как забредали люди в такие вот оставленные жизнью места… и не возвращались. В нашем мире не только ночью нужно держать ухо востро… Сначала мы еще кричали, аукали, но скоро замолчали. Как-то не кричалось здесь. Такая тревожная тишина стояла, напитанная шорохом и посвистываниями тишина, что казалось: нарушишь ее – и случится что-нибудь нехорошее.

Мы свернули еще раз.

– Эгей! – негромко воскликнул вдруг Дега, резко остановившись у очередного дома, который смотрелся не таким заброшенным, как остальные. – Гляди!

Я остановился. Стекла в этом доме были целы. И забор, отделявший двор от улицы, выглядел ровнее, чем другие. Калитка, между прочим (я подергал), оказалась заперта изнутри.

– Что такое? – спросил я.

– Вроде там есть кто-то… – шепотом ответил Дега.

Минуту или две мы вглядывались в мертво поблескивающие окна, потом Дега опять вздрогнул:

– Смотри! Видел?

На этот раз я увидел. Что-то мелькнуло в окне дома. Дега свистнул, замахав руками и подпрыгнув:

– Люди! Эй, люди!

– Не ори ты так! – одернул я его.

– А как же еще их внимание привлечь?

Я бросил в окно подобранный на дороге осколок кирпича. Стекло, тонко тренькнув, выдержало. И тут же за окном, мутным от пыли, показалась бледная физиономия.

– Выходи, дружище! – позвал Дега. – Чего боишься? Мы только дорогу спросим! Дорогу нам подскажешь – и все дела.

– Не бесплатно, между прочим, покажешь! – сообразил добавить я. – У нас бабки есть! Заплатим!

– Ты не очень-то… – толкнул меня Дега. – Про бабки-то… А то сейчас как высунется этот дружище – с дробовиком! И придется ему не только бабули отдать, но и тачку со всем содержимым. Место глухое, а оружия настоящего у нас нет…

Это он верно заметил. Мы еще немного потоптались под окнами, намереваясь, если что, сразу дать деру.