Пастухи на костылях

— Штейн, я был о тебе лучшего мнения.

Улыбаясь и отпивая чай, старик ничего не ответил, а мужчина над ним разочарованно огляделся по сторонам. Было холодно. В горах ночью всегда холодно. Слишком близко снежные шапки, слишком плохо прогревается за день воздух. Слишком быстро от вершин катится холод вниз. Даже звезды не радовали Фидана. Какими бы яркими и красивыми не казались. Старик сдавался. А для них это было хуже всего. Сам Фидан никто и ничто по сравнению с этим старым евреем. И когда он в очередной раз заявлял об эксплуатации мировым еврейством трудового татарского народа, это было лишь обычной ничего не значащей шуткой. Фидан знал, что со смертью старика он потеряет большее, чем просто работу и друга. Он потеряет веру в будущее. Но если старик сдастся… То наверное лучше бы он умер. Так не говорят о друзьях, и Фидану было стыдно за свои мысли. Но Штейн… он не должен был опускать руки. Он должен работать. Пока может. Пока остаются силы. Пока еще есть надежда заставить людей одуматься, раскрывая им их перспективы.

Старик тяжело вздохнул и сказал:

— А все-таки, какой соблазн. Старику Штейну никогда не предлагали вечности. Никогда не предлагали встать над временем.

Тоскливо глядя на друга, Фидан сказал:

— Оно тебе надо? Ты еще не устал?

Покивав, Штейн сказал:

— Не обращай внимания. Я значительно раньше, чем с тобой познакомился, выбрал свой путь. И глупо было бы в конце жизни с него сойти, добившись так многого. — Подумав старик сказал: — Жизнь не должна быть слишком длинной. Это наказание, а не счастье. Тот, кто хранил меня все эти годы, кажется за что-то меня невзлюбил. Кажется он собирается обречь меня еще на несколько лет каторги…

Посидев немного и разглядывая звезды, Штейн сказал:

— Ну и ладно. Старого Штейна работой не напугаешь… Пойдем в дом Фидан. Надо ложиться. Сегодня ночью не хочу браться. А завтра с тобой новое уравнение будем делать. Бумаги по всем переменным я привез. Будет обычная рутинная работа. Посчитаем, что и где нас ждет.

— А чего считать-то? Общий тренд восходящий. Поддержка отработает через неделю, коррекция будет вялой…

Сделав страдающим лицо, старик сказал:

— Завтра… все завтра. Завтра будет день для этого. А сегодня спать. Устал Штейн, устал.

5.

Анна Андреевна в очередной раз укоряла своего мужа, что именно он решил не дожидаться сына и лететь в Италию. Александр Павлович, терпел этот «пропил своей психики» стоически и даже не напоминал жене, что именно она в последний момент сказала ему, что сын их нагонит со своей подругой. А теперь они узнают, что их единственный, уже, конечно, вполне взрослый оболтус подался в самое пекло конфликта. Узнают от Светланы, которую Сергей беззастенчиво бросил одну в Москве. Эта светловолосая экс-невестка закатила отцу Сергея настоящую истерику по поводу того, что его сын оказался таким подонком и вместо того, что бы везти ее спасать от кошмара в Италию, сам направился непонятно зачем в мятежный город. После такого идиотского поведения она лично боится с ним дальше общаться. Романтизм романтизмом, но кто его знает, что он в очередной раз выкинет. Она больше не хочет его видеть. Александр Павлович, чуть не сказав «вот и замечательно», услышал в конце совсем уж «логичные» в данном моменте признания этой блондинки в любви к Сергею «не смотря ни на что». Только что, заявляя, что она его видеть не хочет, она в тоже время просила передать «Сереженьке», что она очень ждет его звонка. Так как, сама она не может который день до него дозвониться. Александр Павлович немного подивился таким поворотам, но попрощался с девушкой вежливо, обещая, что если найдет Сергея, все ему передаст. Мало ли, и правда невесткой будет. Александр Павлович был очень осторожным человеком.

А Сережа действительно или отключил телефон или вообще утерял его. В то, что сын погиб Александр Павлович не верил. Скорее уж доблестные сотрудники милиции обесточили ближайший ретранслятор сотовых операторов. Он был недалек от истины. На самом деле обесточен был весь город и зарядка, которую Сергей взял с собой, оказалась просто невостребованной. А автомобильную зарядку по вечной своей бытовой рассеянности Сергей с собой взять не додумался. Дорогая мобильная игрушка, подаренная отцом, буквально уже на второй день оказалась абсолютно неуместной и ненужной.

А ретранслятор в городе работал все время, пока стояла блокада. Сотрудники спецслужб во все времена были любителями послушать чужие разговоры. Иногда, особенно молодым сотрудникам, самим казалось, что они получают от этого экстаз больший, чем сексуальное удовлетворение.