Пастухи на костылях

— Круче. Купить и мою контору и новосибирскую захотели кто-то из наших. Я отказался. Да, я просто отказался. Как можно продавать то, чему еще цены не знаешь!? Ты знаешь цену чистым сосудам? А цену вовремя зашунтированных? Это чья-то спасенная жизнь. Это чей-то не хирургически удаленный тромб. Понимаешь? Это миллионы… нет вру. Я так прикидывал, даже если делить рынок с америкосами это все равно миллиарды.

— И вместо баснословного богатства ты получил пулю в башку? — Уже открыто улыбаясь, спросил Сергей.

— Ага. — Покивал товарищ. — Но еще ничего не закончилось. Не в плане, что меня не достреляли, а в плане, что наши проходят патентование уже. Уже меняют базу микроробота под шунт. Американцы немного отстают, придавая значение роботу как косметологическому прибору призванному бороться с тем же тромбоцитом. Вот когда две структуры на мировом рынке предложат одинаковые услуги… вот тогда и правда будет весело.

— Чем же? — удивился Сергей.

— А им придется друг с другом договариваться и делить рынок. И сообща бороться с конкурентами. Теми же израильскими и европейскими клиниками. — Виктор улыбался так открыто, что даже Сергей заразился этой улыбкой.

— А если они душить друг друга начнут? — с сомнением спросил Сергей.

Покачав головой, Сергей усмехнулся и сказал:

— Знаешь, в чем принципиальное различие между внутренним рынком и рынком макроэкономическим?

— И в чем? — Спросил пьяный Сергей.

— Если на внутреннем рынке еще кое-как действуют законы конкуренции, когда снижение цены увеличивает спрос именно твоего товара, то на макроэкономическом плане действует другой принцип.

— Какой?

Помощник хитро улыбнулся и сказал:

— Зачем продавать дешево, когда можно УСПЕШНО продавать дорого? Запомни его. Россия этот принцип относительно газа и нефти уже хорошо поняла и освоила.

И Сергей его запомнил. На всю оставшуюся жизнь.

6.

Проснувшись утром в совершенном одиночестве, Владимир привычно уже провел рукой по отросшему «ежику» на голове и спрятал за пояс «глок», который и не думал сдавать общим порядком. Как Виктор считал свой охотничий карабин не подлежащим сдаче, так и Владимир прятавший «ствол» под подушкой на ночь считал этот «ненашенский» пистолет своим «табельным» оружием.

На столе стояла недопитая накануне водка и, не медля Владимир, плеснул себе в «одноразовый» пластиковый стаканчик. Залпом выпил, скривился и, когда проморгался, заметил на столе записку, начертанную карандашом. Сергей сообщал, что они уехали за машиной Виктора и скоро будут.

Вещи у Владимира были уже собраны, да и не много этих вещей было. Половину спортивной сумки занимали так сказать «сувениры». Несколько гранат, масса россыпью патронов для «глока», отобранный у пленного снайпера оптический прицел и другая мелочь, что удобно уместилась меж одеждой и нижним бельем.

Подойдя к окну и посмотрев на дежуривший на выезде со двора школы БТР МВД Владимир помолился что бы в голову молодых милиционеров не пришла «гениальная» мысль досмотреть его. Хотя, как видел Владимир, эти ребята больше гуляя и распивая втихаря водку, без присутствия больших начальников к бывшим боевикам вообще старались не подходить. Кто знает этих повернутых на голову. Шанс увести «добро» был достаточно велик и Владимир не стал выгружать и избавляться от него.

Огибая БТР во двор вкатила машина Сергея с дикими намалеванными красными крестами на дверцах и незнакомый японский внедорожник. Увидев, что из него выходит Виктор, Владимир в душе позавидовал этому когда-то очень успешному коммерсанту. Странно, но в отличие от других успешных людей он не вызывал в «патриоте» отрицательных эмоций. И суть тут была даже не в боевом товариществе, а в чем-то ином. Этот тихий работяга, раскопавший аферы мэра, казался Владимиру доступным, понятным и, наверное, равным. Он не был похож на тех снобов, что запирались по своим частным клубам, а таких как Владимир называли откровенными люмпенами или того хуже просто быдлом. Не казался Виктор таким уродом. Он был, конечно, сам себе на уме, но Владимиру это даже нравилось в товарище. Такие коммерсанты, которые могут на равных говорить с обычным народом, которые понимают важность исторических моментов, которые готовы браться за неблагодарную и муторную работу, были в понимании «патриота» нужны и стране и грядущей революции.

А в том, что революция все-таки грянет, Владимир уже точно не сомневался. Удачная репетиция. Великолепно показанная слабость правительства пошедшего на переговоры вместо подавления мятежей. И главное никуда не исчезнувшие «хозяева жизни». И Богуславский и Сергей были правы говоря, что их на время поставили на место. Но Владимир-то знал, что пройдет несколько лет и, когда все забудется, они снова зарвутся и дадут повод для восстания. Но уже не несколько городов восстанет. Поднимется вся страна. И чтобы она поднялась Владимиру и другим, с кем он последние дни говорил, придется много работать.