Пастушья корона

Больница была бесплатная, так что от дверей тянулась длинная очередь тех, кто надеялся повидаться с врачом до того, как явится Костлявый со своей косой. Никакого продвижения очереди долго не наблюдалось, и Тиффани сделала то, чего делать, конечно, не стоило.

Она покинула своё тело, оставив его стоять столбом у дверей. Для ведьмы в этом нет ничего сложного, но дело это всё равно рискованное, а никакой серьёзной причины рисковать у Тиффани не было. Не считая… Игорин. Игорины — настоящие красавицы, если, конечно, не обращать внимания на швы в самых неожиданных местах.

Стараясь не прислушиваться к доводам Здравого Смысла, Заднего Ума и даже Дальнего Умысла, Тиффани невидимкой просочилась сквозь толпу и поплыла по больничным коридорам. Наконец она нашла Престона.

Он был в своей стихии и внимательно изучал пациента с нехорошей дырой в животе. А когда Престон смотрел на что-нибудь, оно всегда чувствовало его взгляд и только что не вытягивалось в струнку и не отдавало честь. Особенно это относилось к запасным частям человеческих тел из закромов Игорей. Да, Игорей в помещении и впрямь было много, попадались среди них и девушки. Но Престон, к счастью, не обращал на них никакого внимания.

Тиффани перевела дух и наконец прислушалась к наставлениям Заднего Ума, который настойчиво отчитывал её за эту выходку, причём, что особенно неприятно, делал это в манере матушки Ветровоск. Всё так же тихо и незаметно она вернулась в своё тело. Тело слегка покачнулось, когда она вернула себе власть над ним, но никто не обратил внимания.

Очередь за это время сдвинулась всего на несколько дюймов, но благодаря магии остроконечной шляпы Тиффани беспрепятственно прошла вперёд, и привратник тут же впустил её. Он кинулся было объяснять, как пройти к Престону, но Тиффани только отмахнулась и уверенно зашагала в нужном направлении. За спиной у неё привратник бормотал:

— Ну надо же, а я ведь даже не сказал, где его искать. Вот это ведьма так ведьма!

Он-то знал, что в этой больнице запросто можно, уверенно шагая в нужном направлении, очутиться в подвале, где с недавних пор царили гоблины — поддерживали работу огромных нагревательных котлов и изготавливали в мастерской самые изощрённые хирургические инструменты. Однако большинство людей рано или поздно выбирались из больницы, и чем дальше — тем больше их становилось.

Престон очень обрадовался, увидев Тиффани.

— Я слышал о матушке Ветровоск, — сказал он. — Так ты теперь главная ведьма? Поздравляю. Ты этого заслуживаешь. И как, ты можешь указывать другим ведьмам, что делать?

— Нет, конечно! — рассмеялась Тиффани. — Это всё равно что гоблинов пасти. Нет, с гоблинами было бы даже легче! А у нас устроено так: я не указываю остальным, что делать, а они не мешают мне работать в поте лица — всё как я люблю.

— Ну, прямо как у меня с Игорями, — заметил Престон. — Но есть и хорошая новость: доктор Газон стареет, поэтому он повысил меня до хирурга. Обычно только Игори становятся хирургами, так что это немало значит.

Тиффани поцеловала его:

— Отличная новость! Я так горжусь тобой! Жаль только, что доктор Газон так редко отпускает тебя с работы, чтобы ты мог навестить меня. Письма — это всё-таки не совсем то. — Она запнулась. — Хотя мне ужасно нравится, как ты пишешь.

— И я люблю читать твои письма, — сказал Престон. — Я и сам хотел бы чаще бывать дома. Но мне правда ужасно нравится моя работа, Тиффани. И я нужен здесь. Каждый день. У меня дар к этому делу, и было бы преступлением его не использовать.

— Да, я знаю, — вздохнула Тиффани. — Со мной точно та же история. Когда многое умеешь, оказываешься в плену у собственных умений.

Она вдруг поняла, что каждый из них успел научиться видеть людей насквозь. Только Престон видел каждую косточку в человеке, знал эти косточки по именам, а с некоторыми даже водил дружбу, а Тиффани могла заглянуть в чужую голову и узнать, что там творится.

— Но я не могу заниматься чем-то другим, — с лёгкой грустью добавила она.

— Да. Я тоже, — отозвался Престон.

А потом время разговоров вышло, и Тиффани с Престоном остались одни, радуясь случаю хоть немного побыть вместе. Они молчали, и их взгляды говорили куда больше, чем могли бы передать слова.

Это была магия. Другая магия.

Госпожа Пруст отправилась с Тиффани и Джеффри забирать метлу из ремонта: метла матушки Ветровоск была настоящей легендой, и старой городской ведьме хотелось посмотреть, удалось ли гномам привести её в порядок.

— Ну, вот она, можете забирать, — сказал Дейв, поздоровавшись. — Метла-то сама по себе хорошая. Похоже, матушка Ветровоск совсем о ней не заботилась, сколько бы мы эту метлу ни чинили.

— Она её только ругала на все лады, — хмуро добавил Шракер.

Было ясно, что для него метла — всё равно что живое существо.