Пастырь из спецназа

– Объясните ему, Аркадий Николаевич, – покачал головой Медведев. – Мне в область надо позвонить…

* * *

Как рассказал Скобцов, формальным основанием для этой акции послужило открытие уголовного дела по поводу исчезнувших накоплений граждан. Но чем далее слушал отец Василий начальника местной милиции, тем больше понимал: все это лишь внешняя, видимая часть огромного айсберга под названием «пропавшие деньги».

Он уже сталкивался с подобным и понимал, что никогда Медведев не бросил бы все милицейские силы на тотальные следственно-разыскные мероприятия, если бы к этому не был подключен его личный, шкурный интерес. Но Медведев этого, понятное дело, не афишировал, и более того, теперь даже Скобцов несколько раз упомянул, что оные следственные действия производятся в том числе и ввиду серьезной озабоченности православной церкви… И это был полный финиш. Если не сказать, подстава.

«Ну что ж, – подумал священник. – Раз так, то вы и мне развязываете руки». Он уже решил, что станет делать.

Отец Василий терпеливо дослушал ментовскую легенду до конца, встал и направился к дверям и, только перед тем как выйти, обернулся.

– Я не дам людей в обиду, – тихо, но внятно произнес он. – И не надейтесь.

* * *

Первое, что он сделал, это поймал в кладовке диакона.

– Слушай меня, Алексий, – горячо зашептал он. – Надо возвращать заблудших овец в родные стены.

– А как? – сразу понял, о ком идет речь, диакон. – Думаете, если менты на них надавят, они образумятся?

– Нет, – покачал головой отец Василий. – Надо поступить, как истые христиане: принять и обнять блудных детей своих и зарезать в их честь тельца…

– Круто! – восхитился диакон. – А где мы тельцов столько возьмем? Я, конечно, образно спрашиваю…

– Мы не можем позволить продолжаться этим репрессиям! – твердо сказал священник. – Есть у нас еще не арестованные сектанты?

– Наверное, есть, – пожал плечами Алексий. – Вон баба Катя, соседка моя, еще с полчаса назад здесь в магазине крутилась…

– Тащи ее в храм. И всех, кого встретишь, тащи! Понял? Николай Чудотворец всех вернувшихся в лоно родной церкви защитит – я это чувствую. Лишь бы молитва и покаяние были искренни…

Алексий восторженно пискнул и помчался выполнять поручение, а отец Василий прошел в бухгалтерию, рассеянно чмокнул сидящую здесь с самого утра супругу в щечку и уставился на висящую на стене карту города. В голове у него бродила какая-то неясная мысль – что-то очень важное, но что… она еще не могла родиться – видно, не срок.

– Вам Костя звонил, – робко сказала ему Ольга. – Чего-то ему надо от вас…

И в этот момент отца Василия осенило! Точно! Он прекрасно помнил, что самое плотное «гнездование» сектантов было именно в Шанхае, там, где и жил главврач Костя. Но ввиду узеньких, заваленных мусором, обледеневших от помоев улочек менты туда поедут в последнюю очередь. И значит, их всех можно успеть принять под крыло православной церкви.

Он стремительно выскочил во двор и кинулся к своему «жигуленку» – теперь время означало даже не деньги; время означало спасенные человеческие души!

* * *

Отец Василий успел вовремя. Слухи о проводимых под видом оперативно-разыскных мероприятий репрессиях уже пошли бродить по городу, и встревоженные «Дети Духа» кучковались на каждом перекрестке, не в силах решить, что делать: то ли бежать, то ли сдаваться, а то ли падать на колени и молиться.

Священник подъезжал к каждой такой группке, глушил двигатель и громко и внятно произносил:

– Братья! Не падайте духом! Господь по-прежнему любит вас, приходите в храм, и вместе, под защитой Николая Чудотворца, мы сумеем себя защитить!

Получалось немного вычурно и книжно, но отец Василий этого ничуть не боялся; он знал, когда нет никакой надежды, даже самая малая помощь кажется безмерной. И он без устали ездил и ездил по всему Шанхаю и все оказывал и оказывал эту духовную помощь, твердо зная: кто-нибудь да придет.

– Езжай отсюда, поп! – отвечали ему порой.

– Сам себе помоги, малахольный! – усмехались другие.

Но третьи слушали внимательно и немного испуганно, и тогда отец Василий понимал: вот они, те самые богобоязненные души, кои и попали-то к сектантам по чистому недоразумению, а проще говоря, по слабости. И спасти их более чем возможно.

* * *

Священник поработал на славу. Уже после обеда по улицам Усть-Кудеяра, где прячась внутри кварталов, где короткими перебежками, пошли группки сектантов, и все они направлялись в одно-единственное место, где им обещали хоть какую-то защиту, – в храм Николая Угодника, к старинной намоленной чудотворной иконе.

Это было закономерно: за кого бы сектанты себя ни выдавали, какими крутыми и продвинутыми ни хотели бы в свое время казаться, за каждым из них стояли поколения и поколения православных пращуров, и, когда речь пошла о спасении живота и души, вся заморская шелуха просто отлетела, обнажив истинное, тысячелетнее нутро этих растерянных, перепуганных людей.