Пастырь Вселенной

Володя насупил брови и вновь окинул взглядом Лею. Уж не подействовал ли на ее психику этот загадочный пистолет, с тревогой подумалось ему. И тут, на краю стола, Владимир увидел подлинную виновницу Ленного не вполне нормального состояния. Там, на углу полированного стола, предательски ютилась маленькая кофейная чашечка, которой Владимир туда не ставил.

— Лея, — спросил он, — скажи мне, сколько ты выпила кофе?

— Какая разница? Что тебе не нравится? — с горячностью откликнулась Лея, подперев кулачками свою красивую стройную талию. — Тебе что, две ложки кофе на меня, что ли, жалко?

Володя вместо ответа подошел к девушке, готовой, как он понял, спорить на любую тему, и поцеловал ее прямо в гневно приоткрытый ротик. Лея явно растерялась, и Володя поцеловал ее еще два раза, погладив по обнаженной спине.

— Тебе очень идет этот купальник, — с ласковой улыбкой сказал он.

— Правда? — недоверчиво переспросила Лея. — Или ты имеешь в виду что-то другое?

— Милая, — спокойно глядя Лее прямо в возбужденно горящие глаза, сказал Володя, понимая, что он теперь за главного и должен контролировать, чтобы разговор тек по правильному руслу, — расскажи мне, что это за штука такая из пистолета появилась?

— Ну наконец-то ты спросил, — язвительно сказала девушка. — А я уже думала, что никогда не дождусь этого вопроса.

«О Господи! — думал Володя. — Наверное, зря я сам так настойчиво предлагал ей этот напиток! Вот теперь самому и расхлебывать».

— Между прочим, — торопливо, будто не в силах сдержать словесного водопада, выпалила Лея, — я не просто так выпила кофе, а для обоих старалась.

— Не сомневаюсь, — иронично откликнулся Владимир, понимая, что ему теперь предстоит скорее всего всю ночь играть роль нянечки в сумасшедшем доме.

— Так вот, — сказала Лея, кажется, предприняв робкую попытку взять себя в руки или же просто действие наркотика завершалось, — я не хотела тебя будить, пока не взломаю код. Код был пятизначным, и знаешь, как сложно мне было подобрать правильную комбинацию?

Лея показала на внешнюю крышечку, на которой виднелись семь микроскопических — разве что иголкой нажимать — кнопочек. Крышечка была коричневато-серой и ребристой, под цвет и фактуру всего корпуса плазмомета.

— Как ты еще нашла-то ее? — удивился Володя, садясь на стул перед плазмометом.

— А знаешь, — сказала Лея, — ведь без кофе у меня ничего не получалось. Я его выпила от отчаяния — и, видишь, помогло. К слову, — перебивая себя, сказала Лея, — ты уж меня прости, что я тебе столько глупостей только что наговорила. Это все от него, ух… — и Лея смешно, по-детски погрозила кулачком опустевшей чашке.

— Милая, не отвлекайся, — попросил Володя, — пожалуйста, рассказывай дальше.

— Ну так вот, — сказала Лея, — эта штука — выход в Имперскую Космическую Сеть. Представляешь, как я удивилась, когда из пистолета выехал экранчик и клавиатура? У нас засекречено все, что только можно засекретить, и я даже не представляла, что существуют плазмеметы для выхода в Сеть.

Владимир, вглядываясь в символы неведомого ему алфавита, мелькавшие на зеленом экранчике, недоуменно спросил Лею:

— Скажи мне, пожалуйста, что ты пытаешься сделать?

Лея в ответ, широко и сладко зевнув, сказала:

— Я пытаюсь войти в систему Имперской торговли. Понимаешь, — добавила она, становясь все более похожей на обычную Лею, спокойную и уверенную в себе, — Стор явно был не беден. В момент входа в Сеть он был идентифицирован, и сейчас система ждет его личного пароля. Мне же не приходит в голову ничего. Как ты думаешь, что это могло бы быть?

Владимир задумался. А потом спросил, озадаченно глядя на тускло сияющие, угольками на мраморе, кружочки клавиш:

— Лея, а что было ключом к открытию крышечки?

— Его год рождения, — задумчиво, если не сонно, ответила девушка, с лица которой уже сходил румянец, оставляя после себя обескровленную бледность.

— Это было не очень разумно с его стороны, — отозвался Володя, чувствуя приступ нежности к своей Лее, которая, будучи, похоже, не в силах уже стоять после действия кофе, доверчиво опустилась теперь к Владимиру на колени.

Лея, с трудом разлепив смежающиеся веки — будто мотылек крылышки расправил, — сказала:

— Да нет, нормально. Ему же в голову не могло прийти, что его оружие попадет в руки… тех, кто знает, что его год рождения 17853-й. Ведь он вообще никому не говорил, что он высший офицер…