Пастыри. Четвертый поход

«Что это? Кто ты?» – закрыв глаза, мысленно спросила Коваленкова, пытаясь представить себе наползающую на нее бесформенную массу в виде чего-то понятного и не страшного.

«Я – это ты. А ты – это я!» – ответ пришел далеким эхом, еле слышный, на грани понимания.

«Ты – женщина?» – снова спросила Яна.

«Я – это ты. Конечно, мы – женщины», – прошелестело сквозь мягкие коричневые пятна, возникающие перед внутренним взором девушки.

«Зачем ты здесь?»

«Я стану тобой, а ты – мной. Так суждено. Так будет хорошо. Не бойся!» – неведомый голос несколько окреп, теперь Яна разбирала слова без труда. А еще она уловила интонацию и поняла – с ней действительно говорит какая-то женщина.

«Я не хочу становиться кем бы то ни было! Я – это я!» – продолжила девушка бессловесный, немой диалог.

«Ты все поймешь потом... Смотри...» – прошептала неведомая Янина визави.

И сразу исчезли коричневые пятна. Яна увидела себя в удивительном храме. Золотая византийность православия соседствовала здесь с космической устремленностью готики, а причудливость барочных орнаментов дополнял искусный декор античных колонн и карнизов.

Мягкий витражный свет цветными пятнами отражался от витых семисвечников, играл на полированном камне капителей, дробился в золотых окладах и самоцветных каменьях темных икон. Почему-то вспомнились стихи Блока:

И голос был сладок,
И луч был тонок.
И только высоко,
У Царских Врат,
Причастный тайнам,
Плакал ребенок
О том, что никто
Не придет назад...

И едва только Яна услышала, почувствовала, прожила эти строчки, как в тишине зазвучал голос. Но это отнюдь не был голос ребенка. В загадочном полумраке самого эклектичного в мире храма мощно и звонко разлилось:

...Недавно гостила в чудесной стране.
Там плещутся рифы в янтарной волне.
В тенистых садах там застыли века.
И цвета фламинго плывут облака.
В холмах изумрудных сверкает река,
Как сказка прекрасна, как сон глубока,
И хочется ей до блестящей луны
Достать золотистою пеной волны.
Меня ты поймешь.
Лучше страны не найдешь!
Меня ты поймешь.
Лучше страны не найдешь!

«Я все-таки схожу с ума...» – отрешенно подумала Яна и вдруг поняла, что плачет. Неповторимый, удивительный агузаровский голос высек из Яниной души искры, и они обожгли девушку, затронув самые сокровенные струны ее сущности, ее «я».

Всхлипывая, как маленькая девочка, Яна свернулась калачиком и вскоре уснула. И еще засыпая, она знала – та, что приходила к ней, сделала подарок: на этот раз ни сны, ни тревожные мысли Яне не помешают...

...«Леталка» снижалась. Яна поняла это, ощутив, как у нее закладывает уши. В какой-то момент воздушное судно настолько ускорилось, что тело девушки буквально потеряло вес, в ногах начало покалывать, а к горлу подкатило.

Впрочем, минуты через три-четыре «леталка» замерла, и все неприятные ощущения прекратились. Яна села на кровати, кое-как привела в порядок волосы, и тут бесшумно открылась дверь.

На пороге каюты возникли улыбающийся Рыков в темной кожаной куртке, знакомый Яне стюард в строгом пальто и все тот же худощавый молчун с зажмуренными глазами, задрапированный в покрывало.

– Здравствуйте, дорогая Яночка, – депутат прямо-таки искрился положительными эмоциями. Его бритая голова покрылась едва заметной темной щетиной, от чего он стал похож на солдата-первогодка.

– Зд-р-вей-в-дали! – хмыкнула Коваленкова и сложила руки на груди, демонстративно поджав губы.

– Вот и подошло к концу наше увлекательное путешествие, – не обращая внимания на подчеркнуто суровый вид девушки, Рыков вошел в каюту, тронул Яну за локоть: – Сейчас мы покинем нашего небесного орла и поедем кататься на машине...

– П-послушайте! – Коваленкова резко повернулась к Рыкову. – Во-первых – я никуда с вами не поеду! Во-вторых, вы удерживаете меня здесь незаконно, в третьих...

Не закончив своей гневной тирады, она так и застыла с открытым ртом, поперхнувшись словами, и ее большие синие глаза расширились от ужаса. Яна увидела, как узкие бледные губы молчаливого спутника Рыкова приоткрылись, и оттуда на девушку уставился настоящий, живой человеческий глаз!

– Ну, вот видите, не нужно волноваться! – усмехнулся хозяин воздушного судна. – С Константином, это мой референт и ординарец в одном флаконе, ха-ха, вы уже знакомы, а это... – Рыков кивнул на худого монстра с глазом во рту: – Наш друг. Не пугайтесь его необычной внешности – у каждого свои недостатки.