Пастыри. Четвертый поход

— Да ничего с ним не сделается! — пробурчал Толяныч, которому явно не хотелось покидать уютный угол, в котором он сидел в обнимку с пышной крашеной блондинкой, то ли женой, то ли сожительницей. Блондинка туповато улыбалась морковными губами и явно плохо понимала, о чем идет речь, предвкушая, видимо, уединение с магазинных дел мастером.

— Он без шапки. Замерзнет запросто! — оказывается, Дрозд, несмотря на полуотрубное состояние, помнил, в каком виде был Рыков, когда ушел.

— Ну че, мужики, — Потапов отложил гитару, встал, — пошли искать, что ли?

— Депутат Государственной думы — это вам не ишак чихнул! — тоненько поддержал дед Кошак.

Все загомонили, зашевелились, выбираясь из-за стола.

— Ты посиди, мы быстро, — Илья погладил Яну по плечу.

— Д-а-я с-в-ми-п-йду! — Коваленкова сдернула с вешалки пуховку. — А-то-н-ги з-текли!

Вывалившись шумной гурьбой на двор, первым делом все заорали, перекрикивая друг друга:

— Серега! Рыков!! Рык!! Серега!

Мороз и впрямь прижал не на шутку. Илья поднял капюшон «климатички», открыл ворота. Заснеженные приречные холмы, поросшие чахловатым лесом, снег, темень, ветер в лицо. Где тут кого найдешь?

Однако он честно сложил руки рупором и заголосил, напрягая связки:

— О-го-го-го-го! Депутат! Рыков!!

Вспыхнул фонарь на столбе, осветив кусок дороги перед воротами. Кутаясь кто во что, рыбаки и их спутницы с тревогой оглядывались. Погода стояла и впрямь серьезная, недолго и до беды…

— Так! Давайте разобьемся по парам и прочешем вот эти три холма… — Дрозд ткнул пальцем в заснеженные горушки, возвышающиеся над Киргизовой дачей, — и если не найдем, в город придется звонить, ментов поднимать…

— Не придется!

Все обернулись. Рыков, живой и невредимый, усмехаясь спускался по заснеженной тропинке, придерживаясь за стволы деревьев.

— Епическая сила! Серега! — Дрозд от возмущения стукнул кулаком в ладонь. — Где тебя черти носят?! Мы уж решили…

— Да плевал я на то, что вы тут решили, — по-прежнему усмехаясь, Рыков ловко перепрыгнул сугроб и вышел на утоптанный снег у ворот. — Ну что, господа рыбаки… Пришла нам пора прощаться. Если кого обидел — извиняйте, не со зла, а по расчету…

— Что за бред… — начал было Илья, которому очень не понравились ни тон, ни слова депутата.

— Ну, погостил, повидал родные Палестины, — продолжал между тем Рыков. — Пора и честь знать. Дрозд, покеда, братан! Киргиз, Потап, Толяныч, физкульт-привет! Лиля, будь здорова! Илья… береги свою куколку. Яночка, позвольте на прощанье вашу ручку…

Он шагнул к Коваленковой. Она как-то растерялась, на секунду замешкалась, обернулась к Илье, словно ожидая от него ответ на вопрос — как поступить, что делать?

Рыков взял ее за руку, а потом вдруг развернул вполоборота и приставил к щеке, как раз к тому месту, куда накануне поцеловал девушку Илья, ствол небольшого черного пистолета.

Женщины ахнули. Дрозд глухо выматерился. Илья бросился вперед, но Рыков ощерил зубы в косой ухмылке:

— Стоять! Стоять всем, иначе башку ей продырявлю!

— По-моему, вы делаете ошибку, Сергей, — подчеркнуто ровным голосом произнесла побледневшая Яна. — Только что вы совершили нападение на лейтенанта милиции, сотрудника оперативной службы Московского уголовного розыска…

Кто-то из баб снова ахнул. Илья растерянно смотрел, как его (Его! Его!!) девушку взял в заложники какой-то больной на всю голову придурок, пусть и с депутатским иммунитетом.

— Что тебе нужно? — крикнул он Рыкову, от бессилия сжимая и разжимая кулаки.

— От тебя — ничего, — пожал тот плечами, — а вот Яночку я хочу пригласить в гости. Покататься…

— Давайте успокоимся, Сергей, — Яна попробовала отодвинуть голову от упертого ей в скулу пистолета. — Я с удовольствием приму ваше предложение, если оно будет сделано в спокойной обстановке. Давайте пройдем в дом, сядем за стол, выпьем…

Лиля Киргизова возникла на крыльце с ружьем в руках и тут же кинула двустволку мужу:

— Держи!

Киргиз подхватил оружие, вскинул его, нашаривая зрачками стволов бритую голову Рыкова. Никто не заметил, как Дрозд, пригнувшись, нырнул за уазик и двинулся мелким шагом в обход.

— Ну-у, Киргиз, от тебя я такого косяка не ожидал! — рассмеялся Рыков.

Яна, воспользовавшись тем, что он отвлекся, дернулась, пытаясь перехватить руку с пистолетом, но депутат оказался проворнее. Быстро и четко, как на тренировке, он ударил девушку рукоятью по голове. Коваленкова вскрикнула и осела на снег.

— Янка! — Илья бросился на Рыкова, одновременно сухо треснул пистолетный выстрел и оглушающе бухнула двустволка.

— А-а-а-а! — отчаянный крик Киргизихи резанул по ушам. Сизый пороховой дым на мгновение заволок Илье глаза, и в ту же секунду на него сбоку навалился кто-то жилистый и свалил в снег.

— Лежи, дурак! Убьет ведь! — прошипел в ухо дед Кошак.

Рыков еще несколько раз выстрелил, и наступила тишина, только тоненько плакала Лиля на одной ноте:

— И-и-и-и… И-и-и-и…