Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ)

— Это может быть причиной, понимаете? Город умирает, Дерк Мечник собирается заняться им как следует. Сирлену Тоу позарез нужно привлечь народ и финансы. Чтобы удержаться за тепленькое местечко еще лет на десять.

— А в прошлый раз у него получилось сыграть на Энкерской Резне! — подхватил я. — Стало быть, он как-то вступил в сговор с этим Мастером, они наняли актёров, прихватили алапардов и принялись разыгрывать Великое Возвращение. Получается отлично, город кипит народом… но что?

— Но недостаточно, — тихо подсказала Арделл. Пальцы на рукояти кнута стискивались всё крепче. — Им недостаточно, что об Энкере будут говорить сейчас, понимаете? Им нужно, чтобы о нём говорили годы. А для этого мало простых явлений фигуры в плаще вместе с алапардами. Нужно чудо, явление, что-то эффектное, нужно что-то вроде…

— Энкерской Резни? Госпожа Арделл, вы же не думаете, что они собираются…

— Не думаю, — отрезала Арделл. Она не моргала и тревожно заострилась с лица. — Вторая Резня, пусть даже её и остановит их фальшивый Ребёнок Энкера — это отток людей. Паника. Нет, им нужно что-то обратное Резне… Обратное Дню Энкера.

— То есть, погибнут два человека и куча алапардов? — я осознал, что ляпнул ужасную глупость и торопливо сделал вид, что изучаю газету.

Голос Джемайи сверху раздался, словно спасение:

— Да, вот сейчас и услышим всё, а? Сейчас, стало быть, ты нам всё и поведаешь, моя дорогая.

Старик спускался в подвал по лестнице, ловко перебирая ногами. Дошел до нас, раскрыл ладонь — и оказалось, что на ней притаилась изящная игрушка. Маленькая птичка с бронзовым оперением, вроде тех, которых полно было вверху, в лавке Мастера. Тончайшее произведение искусства, почти живое — и даже синие бусинки-глазки смотрели как-то осмысленно.

— Вернулась. Та самая… Ну, вот теперь мы и поглядим, на что годен настоящий Мастер.

Может, он и взывал к Печати — но пасса не было, только медная пташка затрепетала крыльями и кивнула головкой. Открыла чёрный клювик — и подвал внезапно превратился в улицу, в бурную реку, где свивались ручьи чужой речи:

— Он явится! Придёт! Чудо!!

— Да что ж такое-то…

— …Белая Площадь…

— Видели с алапардами, Стрелком клянусь!

— Это мои пташки в поиск ушли, — пояснял слепой Мастер, и его бельма серебристо сияли. — Славная, давай вперёд… когда вы нашли этого законника.

Голоса смазались, пропали. Птичка повела головкой — и из клюва полился шелест, будто стая таких же меднокрылых пичуг кружилась по улице, над чьей-то головой. Затем знакомый возглас:

— Что за… да отвяжитесь вы! — недовольное бормотание и шорох ткани.

Джемайя медленно уселся на ковер, скрестив ноги.

— Такая смышленая щебетунья. Забилась ему под воротник или, может, в капюшон. А остальные отстали, слышите? А фон? Это он уж к дому мэра подходит, там три почтовых канала сходится, вон, вода как гудит. Вовремя перехватили, пичужки мои! Ну, дальше, дальше!

Я мысленно поставил свои ботинки на то, что следом мы услышим знакомую фразу.

— Я — представитель Корпуса Акантора! — и не прогадал.

— Ему не надоедает это повторять, да?

Арделл, которая тоже уселась на ковёр, тихо фыркнула:

— Когда господин Тербенно объявился возле питомника, мы это одно время по семь раз на дню слышали.

Другие голоса долетали слабее — на разные лады повторяли, что сейчас не приёмное время, и господину законнику нужно записаться, и господин Сирлен Тоу уже приготовился ко сну…

— Так сообщите ему, что творится в его городе, — отрезал Тербенно. — Я подвергся нападению по пути сюда! И если он не желает объясняться с Корпусом Акантора…

В таком тоне он ухитрился пробиваться через окружающих не меньше часа. Голоса слуг всё бледнели и блекли, а тенор Тербенно всё набирал мощь, так что я невольно начал вспоминать легенды о певцах с Даром Сирены, которые рушили стены голосами. Арделл изредка фыркала в кулак, старый Джемайя благодушно улыбался и покачивал головой.

— Такой упорный, этот твой друг. Из него мог бы выйти хороший Мастер!

Лучше бы из него вышел хотя бы средний законник. Я поймал себя на том, что мыслю примерно как Лайл Гроски, и прикусил язык. В неведомом нам доме мэра, наконец-то начало происходить что-то интересное. Сперва голоса сменили мелодию и начали утверждать, что у господина Тоу важные переговоры по Водной Чаше. Потом кто-то из слуг устал пререкаться с законником и ушел докладывать, а вскоре послышались шаги по коридору и звук отпираемых дверей: Тербенно впустили и вели куда-то.