Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ)

За лавкой собрались местные. Дюжины три деревенских, которые решили именно в это время наведаться в храм — попросить у Глубинницы, чтобы родичам в Водной Бездне было полегче. Только тут, понимаете ли, похороны Ималии Венейг. Местные не особо расстроились. Нашли темы — Дар доносит даже за сто шагов.

— Помогай ей в Бездони Глубинница и Аканта Всеспасающая… ничего тетка была, да… только уж под конец рехнулась.

— С такой-то племянницей и не рехнуться. Про племянницу её слышали? Пригрели сиротку, а эта змеища…

— Пираткой, говорят, стала! Аж в Велейсе Пиратской!

— Да не — я слышал, в Тавентатуме её на рынке рабском продали!

— Ты, что ль, покупал?!

— А Ималия-то эта, слышали, с муженьком покойным разговаривала. И в воды кидалася: всё там его видела уже…

— Так… того… говорят — потому и померла! Подошла то ли к ванной, то ль к озеру — да головой туда и сунулась, а слуги не углядели…

— Да в кровати она померла, у меня кузен — садовник у Венейгов!

— Да я доподлинно знаю, что закололась в безумии!

— Серебра-то хоть отсыплет наследница? За-ради Корабельного дня?

Наверное, в храме уже огласили фразу, которую тетушка выбрала для Малой Книги Утекших Вод. И фраза, небось, на дюжину строк. Первого числа Луны Дикта все Малые Книги из храмов Глубинницы привезут в Акантор — а там уж жрецы перепишут всё в Великую Книгу Утекших Вод. Годы, имена-фамилии по алфавиту — и прощальная фраза, с которой остаёшься в вечности, когда тело уходит в воду.

У нас был сборничек прощальных фраз великих людей. Одно время Морковка повадился эту дрянь цитировать. Пока я его не отлупила первым томом энциклопедии Кайетты.

После зачитывания фраз идут песнопения жрецов, потом церемония заворачивания тела в расшитый жемчугом белый саван. И отправления рыбам на корм, в прихрамовый вир. Такими вирами не пользуются для переходов: считается, они ведут прямо в Водную Бездонь.

Всегда было интересно — откуда эта самая Бездонь взялась. С незапамятных времён предков хоронили в земле. В охотничьих владениях Драккантов в Морозном Наделе есть особое место — Усклепище. Древнее кладбище с холмами и плитами, надписи и знаки на которых не прочесть. Я в детстве допытывалась у Морковки: если испокон веков магов брала к себе земля — откуда взялась вера в Бездонь и прочее?

Морковка чесал конопатый нос и принимался за древние сказочки.

По ним выходило, что будто бы раньше люди были получше нас. Настолько, что особо чистых (или особо безумных) и пламя не брало: они ходили сквозь огонь, потому что виров у них не было, «воды молчали».

Только люди расплодились, выродились в полных мразей, перестали почитать богов и уважать друг друга. Девятерым это пришлось не по вкусу. Время от времени они пинали людей — взять хоть историю с Ледяной Девой, когда она чуть всех не заморозила, так что пришлось народ бабочке спасать. Люди притихали, потом опять плодились и были упорными в своей мразотности.

Под конец Девятерым надоело, и они решили извести «нечистых» вконец. Поручили работку Дарителю Огня — и Йенх Огнетворец сотворил Пламенный Мор. С расчетом, что «чистых» не возьмет, а остальных не жалко.

Морковка рассказывал, что Даритель Огня будто бы наслал на людишек своих подручных — огненных элементалей в виде птиц.

— Фениксов? Они ж не вредят людям.

— Ну… они были огромные, — мялся Морковка. — Может, это были какие-то неправильные фениксы.

В общем, кто бы там ни был: драконы, огромные неправильные фениксы или другие какие твари — но людей они извели как следует, да и Кайетте досталось. Тогда появились Горелые Пустоши — те, что в Дамате, и Чёрные Льды — на окраине Крайтоса. О прекращении Мора взмолились сразу все: и оставшиеся люди, и Травница, и Ледяная Дева, и Целительница…

Даритель Огня отозвал своих тварей, но земля приняла уже столько пепла от тел и столько горя, что больше вынести не смогла. И тогда-то вмешалась Кормчая Камня (интересно, где она была до того). Кормчая уговорила Хозяйку Вод дать людям новые пути и новое посмертие. И тысяча пятьсот девяносто семь лет назад «воды обрели голос» — возле камня забил родник, а вода в Кайетте наполнилась магией. Появились «водные окна» — порталы-виры. После Мастера обнаружили, что через воду теперь можно ещё и общаться — если туда кинуть нужный артефакт.

А ещё в воде начали хоронить. Тело уходит в воду, магия — обратно к Камню, который дал её… душа — в водную Бездонь. Об этой самой Бездони в сказочках говорилось по-разному. Будто бы те, кто при жизни вел себя по божеским заветам, там чувствуют себя неплохо. Его Светлость цитировал всякое — про «вернуться в материнскую утробу», «словно купание в теплой лагуне» ну и так далее.

Я точно огребу, как в книжках для непослушных детей: крутиться в своих грехах и черноте мыслей, как в чёрном зловонном омуте. А может, Аканта, которая заведует загробным судилищем, решит, что мне мало полоскаться в моих собственных помоях. Так что меня выдернут и наделят особой жуткой участью.

Быть жёнушкой Морковки, к примеру.