Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ)

Пламя дробится и плавится в хрустале. Пляшет на залитом водой полу. Отражается на влажных, испятнанных плесенью стенах. Пламя вызывает к жизни хороводы теней – и они начинают свою увечную пляску. Вздымают руки, скачут по стенам, раскачиваются в дружном негодовании: нет, ну вы видели, с чем они пришли сюда?! Вломились в Ритуальный зал, нечестивцы. Собираются сделать бастарда Главой рода. Истребить местную реликвию.

– Перед тем, как мы начнём. Все понимают, насколько мы рискуем и чем рискуем?

Мел фыркает. Янист Олкест вцепляется в книгу с обрядами. Соора всхлипывает, полубессознательный Деймок мутно смотрит сквозь приоткрытые веки. Повторяет бескровными губами: «Мы… рискуем?»

– Хочу сразу же сказать – я сделаю всё, чтобы для вас… не было никаких последствий, – звенящим шепотом вставляет Джиорел Линешент. – Я принимал решение, и только я несу ответственность за всё, что здесь происходит.

Мел закатывает глаза. Олкест вымученно улыбается.

Джиорел подходит к Гриз и ещё понижает голос:

– Кажется, мы не продумали кое-что. Нет-нет, моя жена уже в поместье, я настоял… Но понимаете – охрана моих сестёр. В самом поместье охраны немного, однако сёстры… из-за пристрастий Гарлона к дурманящим зельям и из-за… кхм, характера Этра… в последнее время посещают нас со свитой из наёмников. И если родные почувствуют обряд Исторжения и решат помешать – они вполне могут… понимаете… обратиться за помощью. Ну, словом, вы уверены, что ваши люди… как бы это сказать…

– Вполне, – заверяет Гриз. – Мы под надёжной защитой.

ЛАЙЛ ГРОСКИ

– Боженьки, ну и жуть. Кто разрабатывал интерьеры для этой семейки, ребята с Рифов?

Портреты по стенам фамильной галереи сурово поглядывали сверху вниз – порицая за неуместную весёлость в таком месте и в такой момент.

– Чёртов приют, – бубнил я под нос, аккуратно простукивая стеночки под портретами, – после этого клятый бешеный кербер в Крайтосе. И на закуску ещё аристократы первого круга с фамильяром четырёхсотлетней выдержки. Блеск. Одно утешает: если я таки загнусь – не придется думать, чем кормить единорога-драккайну, который лопает как четыре виверния, покарай его Мечник в сопло и в остальные места!

– Лайл. Ты разве не вызвался на этот выезд добровольцем?

Нэйш осматривал на предмет тайных ходов противоположную стену. Вплотную приникнув к какому-то из нарисованных геральдионов. Можно сказать, образовав единое целое с интерьером.

– Ты потрясающе прав. Я вызвался добровольцем, и сразу по нескольким причинам: во-первых, я таки «панцирь» нашей группы, если ты ещё не забыл. Во-вторых, мне интересно увидеть, как Арделл станет причиной краха древнего рода, ну и самое главное – я не мог устоять против такой очаровательной компании.

Я выстучал глухое эхо под портретом величественной дамы в грязно-белом платье из таллеи.

– И уж можешь мне поверить – это я не о тебе.

Есть у меня нехорошие подозрения, что после третьего совместного выезда за двое суток утешить меня не смогут все винные запасы Лортена.

– Ночь так хороша.

Аманда выплыла из коридора справа от меня – сразу же наполнив мрачноватую галерею улыбкой и запахом ванили. Бесшумное привидение в темной блузе и юбке, кофром в руке и несравненными ямочками на щеках.

– Замок, полный тайн, и вуаль тумана, и ночной светильник Перекрестницы сегодня не горит в небесах. И я средь древних стен с двумя обворожительными мужчинами…

Задумчиво перебрала бутылочки в моей поясной сумке – стоя так близко, что я смог почувствовать аромат волос. Небрежно поманила Нэйша поближе:

– Не получится, сладенький. Здесь в достатке чар, вплетённых в камни, и амулетов в коридорах. Кое-что Джиорел Линешент смог убрать. Но расставлять мои амулеты, или ставить ловушки, или разливать зелья – риск, да-да-да. Может сработать какой-нибудь артефакт оповещения, донести угрозу, ах, мы же не можем так рисковать?

Мы вообще не очень можем рисковать. Это Гриз Арделл заявила ещё с вечера, явившись в питомник и обрисовав ситуацию:

– Мне не хочется излишнего риска, но мы не знаем – с чем придётся иметь дело. И нужно подстраховаться. Потому идут только добровольцы.

Я готов был побиться об заклад с крысой, что первым в дело влезет устранитель, тут травница, блестя глазами, заявила, что не пропустит такое за все рубины Кайетты. Пока мы с грызуном ошарашенно прикидывали – с чего это нойя напрашивается на боевые из своей лекарской, – Нэйш заявил, что не прочь составить Аманде компанию.

После этого в дельце влез я – по причинам, которые пытаюсь придумать сейчас. Получается нечто среднее между «Ну, ты же тут свой в доску парень, кому как не тебе» и «Ну, ты же кажется не оставляешь планы по соблазнению вот этой красотки».

А голохвостый грызун тем временем неистово заходится внутри – потому что ему отчаянно не нравится всё здесь. И тёмные переходы, по которым пришлось плутать, когда Джиорел Линешент тащил нас от входа для прислуги, и запах плесени, камня и полыни, и портреты с глазами-буравчиками.

И четырёхсотлетняя тварь с умильными фиолетовыми глазками. Пустыми, как у одного устранителя.