Пастыри чудовищ. Книга 3

— На корабле с горящими парусами — но эту историю я приберегу для вечера страшилок. А расскажу новую. Про странника, который вечно сворачивал не туда. Странник исходил всю Кайетту, торговал и путешествовал, входил в сотни домов, видел женщин — красивых и не очень — и всё не мог задержаться…

Полутьма коридора разбавлялась сине-зелёным светом флектусов, и в глазах Аманды плескалась чёрная бездонь с колдовскими огнями.

— Как интересно, пряничный. Он был как вольная нойя? Хотел свободы и мечтал увидеть весь свет?

— Скорее уж, просто выбирал не те дороги на перекрёстках. Но однажды — кто там знает, может, ему подсказала Перекрестница… однажды он свернул правильно. Странник пришёл в удивительное место, наполненное странными людьми и странными животными. И жила в том месте красавица, какой он до этого он ещё не видывал…

— Какая хорошая сказка, — промурлыкала нойя из полутьмы. — А конец у неё счастливый?

— Этого я ещё не придумал, — беспечно признался я. — Но странник точно уж никуда не захочет. Может, он будет даже малость околдован. Ещё там будет про дивные амулеты, которые спасают тебя от чёрных наваждений… О, и вот, пока не забыл — маленький привет аж от самого Мертейенхского отшельника. Лучшего охотника в Кайетте… до некоторых пор.

Голова закружилась от аромата жасмина, ванили и перца. Травница приблизилась на расстояние шага, приняла полотняный мешочек с вопросительной улыбкой, нырнула туда — чтобы вытащить несколько твёрдых, словно бы резных, светящихся плодов и пару веточек со свежими листьями.

— Опять же, не знаю, что лучше для эликсиров, амулетов, или ещё для чего, но… — я умолк. Аманда перебирала листья тейенха со странным, почти печальным видом.

— Древо, — прошептала едва слышно, обвела пальцем один из плодов. — Это хороший отдарок, сладенький.

— Ой, нет-нет-нет. Это так… извинение за то, что амулет конфисковал один неуёмный законник — всё ему доказательства, сколько ни долдонь. Нет, чтобы правда отдариться за такое — какого-то куска деревца было бы маловато, а? Нужно самому что-то сотворить — и лучше бы не просто что-то, а что-то прекрасное и необычное, безумное и героическое, достойное песен…

— Что же… — она подняла на меня глаза, и в этот момент я шагнул вперёд и решительно поцеловал травницу в жаркие уста. И было это словно пинта имбирного эля в иссушающую жару. И губы у Диаманды Энешти, травницы из народа нойя, оказались мягкими, и сладкими, и дурманными, в точности как я и полагал, только гораздо лучше.