Пастыри чудовищ (СИ)

— Н-не… — блеет Хмырь. Я пытаюсь ему рот зажать, только эта бестолочь меня выше на два фута. — Нет, я не отдавал, конечно… но вы должны понять… он… он немного был болен, но все будет хорошо, я обещаю, он больше не будет причинять вам никакого беспокойства, я буду держать его под надёжным замком…

Болезненный стон Гриз и полный боли вскрик феникса сливаются воедино — от земли и от неба. Вспышка обжигает огнем глаза. А, мантикоры корявые, феникс же слит с хозяином, он, значит, понял…

Толпа шарахается, визжит: «Стервь! Натравливает! Тварь поганая!» Хорошо хоть — шарахается от нас, а не к нам.

Все, кроме Окорока. Этот наконец осознает, что у него план провалился. Потому решает действовать напролом.

— Падла! — ревет, вскидывая арбалет. Готовлюсь сигать, сшибать Далли. Или тянуть на землю Хмыря. Смотря в кого наведет.

Не наводит ни на кого.

Потому что из-за недалекой ели с тонким свистом вылетает лезвие. Делает пару кругов вокруг шеи Окорока. И тонкая, звенящая цепь натягивается струной.

Мясника хлебом не корми, дай эффектно появиться.

— Добрый вечер, — говорит он, неторопливо выходя из-за ели. В маск-плаще поверх белого костюмчика. Ткань у маск-плаща пропитана особым составом, так что Нэйш будто выносит на тропу часть леса на плечах.

Местные такого дива не видали и даже не тыкают в Мясника факелами и вилами. Так что тот спокойно доходит до нас, волоча с собой Окорока на цепочке. Спейк хрипит, хватается за горло и ползет на брюхе вслед — а то его просто задушат.

Мясник идет, будто собачку выгуливает. Выбирает себе место между Хмырём и Грызи.

— Госпожа Арделл, — легкий кивок, — Кейн. Мелони.

— Где шлялся? — огрызаюсь я вполне себе вежливо.

— Мы немного побеседовали с теми, кто решил поджечь поместье. Они оказались удивительно покладистыми. Конечно, было несколько тех, кто не желал прислушиваться к разумным доводам… — на секунду потуже затягивает цепочку, и Окорок начинает хрипеть.

— Прекрати, — цедит Грызи, не отвлекаясь от внутренних разговоров с фениксом. Мясник моргает — явно не думал, что она ещё может говорить. Или слышать.

Ослабляет цепочку, и Окорок бессильно распластывается на земле, а Мясник договаривает с поганенькой своей улыбочкой:

— Но в конце концов они решили, что лучше разойтись по домам. В конце концов, сожжение поместья господина Латурна немного их развлекло. Думаю, с той стороны проблем остерегаться не стоит.

— Подсказать, с какой стоит? — хмуро спрашивает Пухлик.

По бледному лицу Грызи медленно ползут капли пота, и её переговоры, кажется, проваливаются. Фиант, видать, вообразил, что она пытается его поработить, потому что рывки у него в небе становятся всё чаще и резче. Бьёт крыльями всё сильнее, и перья прорастают огненным. Грызи держит из последних сил.

Окорок лежит, раскидав руки и ноги, свистит горлом и сопли подбирает. В толпе начинают хвататься за вилы и факелы по второму разу. Потому что «Наших бьют, варги проклятые!»

Воздух пропитывается запахом заварухи.

— Как необдуманно, — говорит Мясник, ухмыляясь в рожи разъяренным деревенским. — Господа, что, в сущности, вы собираетесь делать? Попытаться убить нас вилами и факелами?

— Небось, и Печати есть! — долетает боевитый отклик. И факельно-вильное стадо делает пару шажков вперед, переговариваясь и подталкивая друг друга.

Мясник глядит на них, как на ягнят на бойне.

— Правда? И сколько среди вас… ну, скажем, хотя бы обучалось приёмам боевой магии? Сколько с опасным Даром? Есть кто-нибудь… не знаю, с огнём? Всего один? А остальные — травники, вода… некоторые Стрелки, верно?

— Да чего мы слушаем! — волнуется в ответ стадо-слушатель. Единым тупым многоруким-многоногим телом. — Бить надо, растудыть. Сволочи. Мозги он морочит, франтик! Да чего они могут-то? Чего он нам сделает, этот…

Мозги вывернет — Мясник это умеет здоровски. Принимает свой вдохновенно-западлистый вид. Небрежно роняет маск-плащ с плеч (вздохи невидимой женской аудитории). И начинает в лучшем лекторском тоне:

— Кто-нибудь знает, что такое атархэ?

Многоголовое тело моргает и молчит. Вступает Пухлик:

— Оружие, которое делают в Мастерграде. Или просто те, у кого есть Дар Мастера. Особое, стало быть, оружие — чует своего хозяина и его приказы. Стоит немалых денежек, конечно, и делается под заказ, но зато уж и результат, а?

Ни черта Пухлик в оружии не смыслит — атархэ не всегда заказные. Есть Мастера, которые ваяют оружие «по велению Дара». Будто что-то прозревая или видя — кому такое подойдёт. Только вот могут века пройти, пока такое творение узнает хозяина. Это вроде как с фениксами — предначертанность.

Но Нэйш кивает и одобрительно скалится.

— Спасибо, Кейн. Так вот, атархэ даёт в бою огромное преимущество. Меч-атархэ всегда будет эффективнее обычного меча. Один человек, у которого есть такое оружие, может легко справиться… скажем, с пятью нападающими. При некоторой сноровке. Если же сноровка велика…

Под его немигающим взглядом цепочка будто сама собой вздёргивает плюющего и кашляющего Окорока в положение сидя. Лезвие делает пару оборотов назад. И плавно влетает в ладонь Мясника — серебристой стрелкой.