Пасынки Апокалипсиса

— Ты… — задохнулась от бессильной ярости Карина и ловко сбила меня ударом под коленку на землю, однако на этом ее муа-тай и закончился, — Ты их убил! Ты! — Молотила она меня поверженного совсем по девчачьи кулаками-ладонями не стараясь куда-либо попасть, а просто шлепая по рукам, что вытянул я вперед, ожидая настоящей раздачи, — Да как ты мог, — кричала она, — Ну как же ты мог…

— Молчи, — потянул я девушку к себе, удачно поймав за рукав, — Молчи…

— Чванг, — прозвучал последний взрыв, и тут же сверху навалился грохот вертолетных лопастей.

— Давай сюда, — толкал я обессиленную от случившегося Карину в сторону темного пятна оказавшегося фронтальным погрузчиком, устало опустившим ковш на бетонку.

Девушка не сопротивлялась. В ней я почувствовал сейчас обреченность и полное нежелание что-либо делать. Взорваться выстрелами я ей не дал — остальное, похоже, сейчас ее не интересовало.

— Ты убил пацанов, долбанный придурок, — только и шепнула она, — Ты. Только ты…

Возразить было нечего. Город все-таки «добрался» до нас, и будущее стало намного призрачней, чем казалось после вчерашнего чудесного освобождения.

Ветерок принес запах гари и раскаленного металла. Вертолеты дали пару кругов, видимо осматриваясь, и ушли с жирным гулом куда-то в сторону таящихся в темноте городских небоскребов.

— Нужно идти, — шепнул я в прядку волос, что выбилась из-под банданы и щекотала мне сейчас щеку.

— Кладбище хочешь позырить, дебил? — вывернулась на ноги Карина, — Автомат, где мой? — Вопрос трезвил. Оружие девушки оказался там, где я его и вырвал. — Неудачник б… — фыркала из темноты девушкой, — Не будь ты будущим папашей влепила бы я тебе сейчас пару зарядов в брюхо твое, чтобы мучился дольше. Домой наверняка звонил, скотина. Семье…

Говорить было нечего. К тому же на меня накатила запоздалая тяжесть раскаяния, вот только никак не мог я поверить в такую глупую смерть товарищей. Перед глазами снова и снова вставала башня, переломленная точным попаданием и вспышки разрывных пуль пробивающих крышу и стены ангара.

— А-а-а-а-а, — неожиданно ощутил я боль от потери, — Ай-я-а-а-а… Слез не было, да и меня тоже сейчас не существовало — только вопль, — Ай-яй-я-а-а…

Гарь и копоть смешались в воздухе, когда мы перешагнули какую-то невидимую черту. Еще догорали клееные деревяшки от офисной мебели, а жирный дым пластика першил в горле.

Здание, так надежно укрывшее нас еще вчера, лежало в руинах, отсвечивая так неожиданно осиротевший двор.

Идти было некуда. Воевать не с чем. Наверняка наш арсенал, собранный прошлым утром, похоронен сейчас под этой грудой железа перемешанного с обломками здания и останками наших товарищей.

Тоскливая волна накатилась еще раз и похоже не на меня одного, однако Карина уже победила собственные переживания.

— Ты понял, что будет с нами, если заметят? — не отрывала глаз девушка от «уютных» вспышек огня. — Только никак я не соображу — почему это мы вероятный противник? — щелкнула девушка магазином и взвесила его на руке. — Подведем итоги, — продолжила она, — Воды граммов двести пятьдесят. Патронов по магазину, да пара-тройка гранат. Негусто…

— Пистолет, — робко добавил я и тут же пожалел.

— Пистолет — хорошо, — подтвердила Карина на полном серьезе. — Патроны в автомате можно теперь и не считать.

Она не договорила, а я вдруг понял, о чем она промолчала, и еще раз почувствовал, как проворно тянутся к нам жутковатые щупальца города.

Отдых в любом случае был необходим. Утро хоть как наступит часа через четыре, и встречать его вне какого-либо укрытия не хотелось. Военное положение обрушенной державы не нравилось, тем более при таком особенном отношении к русским.

«Вероятный противник, — ворочал я в голове фразу, посеянную там Кариной, — Мы вероятный противник…»

Возможно, в государевых службах были инструкции, что рекомендовали рассматривать геополитиеских соседей (в подобных случаях) именно так. Утреннее же «везение» на расстреле оборачивалось теперь против нас, автоматически переводя нас в категорию «спецназовцев» и «работать на поражение».

«Переговоров не будет», — раздумывал я, рассматривая в запыленное окно нового убежища занимающийся рассвет.

Карина уютно хлюпала у меня на плече.

Прежде чем улечься спать мы забаррикадировались, как могли, оставив для себя только один проход на случай отступления. Ввязываться в бой для нас в нынешней ситуации было смерти подобно. Почти обезглавленный китайский монстр оживал и даже пытался наводить порядок у себя в доме.

«Интересно, — прибрасывал я в полудреме, — Сколько раз после глобальных катастроф встречали человеки рассвет, понимая — вчерашнего дня не будет… Сколько их так же смотрело на светлеющее небо желая и боясь нового дня».

Неожиданно я почувствовал чей-то взгляд и приоткрыл глаза пытаясь понять, не сонное ли это наваждение.

Всхлипнула-перевернулась на подстеленном рекламном баннере моя воительница и тут именно со стороны оставленного прохода донеслись осторожные шаги…

«12»