Пасынки Апокалипсиса

Вернувшись из зимовий, они обнаружили в собственном поселке оккупантов и предпочли укрыться в Дельте Селенги. Слава Богу, Нугай перед самым Улан-Удэ переоделся в собственную одежку, а китайскую форму запрятал в каюте. Эти раскосые парни так ловко взяли нас на мушку с приказом сложить оружие, что мы не смогли бы ничего сделать даже если бы захотели. Однако цели наши совпали и охотники, уловив, что мы с ними одного поля ягоды, погрузились к нам на борт с неплохим запасом сушеного мяса и что самое ценное — бензина…

На вопросы насчет маскарада Нугая они ответили, мол, будь он в форме, сначала бы отстрелялись, а потом «разговаривали» …

Иркутский берег приближался. Я уже видел цепочку огней поселка Листвянка — именно там начиналась воспетая красавица Ангара. Однако мне было не до этого, потому как мы неожиданно оказались меж двух огней.

Громадина «Ярославца» мелькнула в свете нашего прожектора впереди слева, и тут же глухо заработал крупнокалиберный пулемет, видимо установленный на турели. Пули прошли настолько рядом, что я посчитал — мишень — мы. Однако смена курса на несколько градусов показала — на воде пошла настоящая дуэль с нашими преследователями.

Катер китайской стороны попытался еще раз укрыться за нами, однако пулемет оказался снаряжен не меньше чем БЗТ. Пара попаданий по катеру противника — пара неслабых разрывов и вражеская посудина резко загасила свет, видимо пытаясь укрыться в темноте.

Но «Ярославец» не дремал и над темной водой пыхнул прожектор, высвечивая врага.

Грохот выстрелов разорвал ночь, и судьба наших преследователей решилась быстро.

Яркая борозда разрывов пошла по пластиковому борту. Видно какая-то из пуль тюкнулась в бак с бензином, потому как огненная вспышка пропорола ночь, и стало видно, как с палубы катера в ледяную байкальскую воду валятся человеческие фигурки.

Наши гонки больше не имели смысла — ситуация «свой-чужой» была «на ладони», а напороться на еще какой патруль не было ни малейшего желания — невезение в самом конце истории не самый лучший финал…

Я сбросил газ и наш верный, хоть и уже потрёпанный пластиковый конь лег, наконец, в дрейф. На палубу осторожно выбрались Карина с охотниками.

«Ярославец» же, мерно гудя двигателями, пошел к поверженному противнику и не сбавляя ходя протаранил останки корпуса каким-то чудом болтающиеся на воде.

Китайская речь «посыпавшаяся» из мегафона заставила меня вздрогнуть, но Карина успокоила, мол, вылавливают пленных — не парься.

Спросил про Джучи. Оказалось, он в сознании, но видимо бредит.

— Такую околесицу нес, — щурилась воительница на разворачивающийся «Ярославец».

Рассказать дальше ей не удалось, потому как, нашарив нас на воде, луч прожектора замер и над водой полетел искаженный мегафоном голос:

— Машины стоп. Оружие на палубу. Сесть — руки за голову.

«52»

Сколько раз за эту непростую дорогу я мечтал услышать чистую русскую речь. Причем в моих думах-желаниях говорить должны не один или два человека вроде Карины, Хурлы или легионера Левы.

Пусть каждый, даже самый незаметный человечишка произносит сейчас такие округлые и до боли родные слова. Именно с эдаким «нашенским» чувством, я и встретил сидя на палубе наш будущий конвой.

— Наши… — не мог я стереть с лица абсолютно дурацкую улыбку, однако эффект оказался обратный.

— Наши-ваши, ваши-наши? — с легкой издевкой поинтересовался спец, заковывая меня в наручники, — Чего лыбишься, падла? Думаешь, прокатит концерт ваш? — я ошарашено молчал, — Не ты первый, не ты последний… Я только вчера пару таких умников к рыбкам отправил… Смотри хитрец какой… Остановился он, не убегает… Ваш я парни. Ага… Вон оно наше — охранение боевое, — тыкнул он пальцем куда-то в темноту, — Так бы жахнули — со святыми упокой и ты это знал! А ну вниз пошел! — рывком поставил он меня на ноги и толкнул к каюте.

Правда картинка Джучи-Нугая в кровавой повязке немного отрезвила вояку, но, тем не менее, он по-быстрому спеленал и нашего «каюра» и нашарил в дальнем углу форму китайского пехотинца.

— Ага, — снова заточился он, — Теперь-то что запоете про наши-ваши, ваши-наши?

Отвечать ему я не стал, да, наверное, и не успел бы. Попросил единственное — быстрее доставить раненного на берег.

Ответа не прозвучало, а в каюту затолкнули Карину и взъерошенных охотников.

Разом стало теснее.

— Нормально, — улыбалась воительница, — Когда через линию фронта всегда так… Привыкайте…

Заурчал двигатель и катер вышел на малый ход.