Пасынки богов

Спиридоныч в «Таверне Кэт» не только баранку крутил, а ещё по мере надобности выполнял обязанности электрика, сантехника, плотника и грузчика. Но мой отец тоже был на все руки мастер, тётя Роза знала это не понаслышке. Заезжая в таверну, не раз помогал он что-нибудь исправить или сделать заново. И всё у него получалось быстро и ладно.

– И для Любани местечко найдётся, – убеждала тётушка. – Нам, вот, горничная ещё одна нужна. К тому же у меня в планах строительство второго гостиничного крыла. Да что в планах! Я уже землю под застройку купила. Сам понимаешь – работы на годы вперёд. А состарюсь, Максимка моё место займёт, он вместо меня хозяйствовать станет.

– Эх, какая ты быстрая! – ответил отец. – Бросить хозяйство, дом, в котором, считай, всю жизнь прожили, это тебе не хухры-мухры.

– Да какое хозяйство! Ты уж разорился, считай. У тебя, кроме своих рабочих рук да здоровья, на котором твоё огородное предпринимательство держится, ничего не осталось.

– Всё равно надо подумать.

– Думай, только недолго. Мне надо решение принимать: или вы будете со мной работать, или со стороны кого-то придётся нанимать.

Вечером собрались мы втроём за столом, и отец дословно изложил тётушкино предложение.

– Что скажешь, Любаш? – спросил он, откинувшись на спинку стула и подпирая голову рукой.

– Не знаю, что и ответить, – ответила мать с нерадостной улыбкой. – Страшно как-то срываться с обжитого места. И куда – в город! Это нам-то, сельским!.. Ой, нет, молчу, за тобой последнее слово.

– А что Максимка насчёт переезда скажет? – спросил отец, поворачиваясь ко мне.

– К тёте Розе – самое лучшее, что только можно придумать, – ответил я без тени сомнения. – И школа там – пять минут ходьбы от «Таверны Кэт». Разве сравнить с расстоянием до Туркановки!

Ещё мне подумалось о Камаше. Такого друга ни в Чукалине, ни где-либо ещё у меня никогда не было. Смелый, не знающий страха. С ним хоть куда! И Рыжван с Файзулой ребята – лучше не найти. Жалко только было расставаться с Геннадием Тихоновичем. Очень уж по душе мне были наши разговоры за чаепитием – на равных. И просто человеком он хорошим казался. Но с ним так и так наши дорожки бы разошлись, коль Чукалинскую школу под закрытие определили.

– Тогда договорились, переезжаем! – категорично, словно отрезал, сказал отец. И тут же позвонил тёте Розе.

Мы и огород перестали засаживать. Скоро, за несколько дней, распродали всю имевшуюся на то время скотину и с немногочисленным скарбом, оставив добрую половину вещей, подались в Ольмаполь. На постоянное жительство.

В то лето из Чукалина ещё восемь семей уехали. Всё из-за того же закрытия школы. Кто в Ольмаполь, а кто на дальнюю сторону к родне или хорошим друзьям.

За последующие несколько лет половина чукалинцев свои дома оставили, в основном молодые, трудоспособного возраста. В пустеющем селе не стало клуба, почты, медпункта. Пожарную команду и ту расформировали. И даже администрацию ликвидировали. Чукалино же перевели в ведение власти села Усиленного, расположенного в нескольких километрах.

Взамен упразднённых учреждений одна лишь небольшая беленькая церковка появилась. Да и та постоянно на висячий замок запертой была. За исключением воскресных дней, когда в неё приходили помолиться десятка полтора местных бабулек.

Мои родители свой дом хоть за треть цены, да продали, а большинство, которые уже после нас уезжали, позаколачивали окна и с тем отправились на сторону. Только одинокие старики остались в селе да несколько наиболее разворотливых фермеров вроде Мишки Шабалина.

Отец с матерью заняли один из номеров «Таверны Кэт», предназначенных для постояльцев. Но они недолго в нём прожили. Уже через недели полторы после переезда родители присмотрели продажный дом с приусадебным участком в посёлке Тихоновка, пригороде Ольмаполя, на улице Красной, километрах в двух от таверны, и, немного поторговавшись, купили его. Точнее будет сказать, домишко жилой площадью тридцать шесть квадратных метров.

Иногда я у родителей ночевал, но обычно – в тёти-Розиной гостинице.

Тётушка выделила мне прежнюю комнату, в которую я вселился, словно в родную обитель.

Разложив по местам своё немудрёное имущество, я позвонил Василию Камашову, и мы встретились в условленном месте на берегу Ольмы.

Василий явился вместе с Гришей Калитиным и Антошкой Файзулиным. Поздоровавшись и обсудив ситуацию с переездом нашей семьи в город, мы разделись, зашли в воду и поплыли наперегонки; оговоренную дистанцию я прошёл последним.

– Тебе поднакачаться надо, – сказал Василий, когда мы вылезли на берег. – Посмотри на себя, какой ты дохлый.

– Надо бы, – ответил я, легонько вздохнув. И подумал, что о причинах моего не совсем здорового вида им знать ни к чему.

– Устрой себе турник, купи пару эспандеров, гантели и начинай тренироваться.

– Так и сделаю, – с готовностью ответил я. – Обязательно, – мне хотелось быть достойным новых друзей и физически, и стойкостью характера.