Пасынки чудес

Фатх во все глаза смотрел на крахешей. Кажется, Шеду был прав. Сейчас корабль догонят и больше не будет ни жреца, ни Благодати, ни знаков. Интересно, можно ли считать чистой душой хищного крахеша? С одной стороны, тварь убивает живых существ, с другой, никаких человеческих грехов она не совершает. Со щупальцами, знаете ли, воровать, обманывать и желать чужую жену не очень-то и получится. Может, проглотив Фатха, какой-нибудь крахеша станет богом других обитателей песка? Какие жертвы он потребует?

Из неуместных размышлений Фатха вывел тяжёлый удар. Один из хищников толкнул корабль, заставив людей покатиться по палубе. Жрец чуть не улетел за борт, и лишь верёвка, повязанная вокруг пояса, удержала от падения.

– А-а-а!

Одному корабельщику не повезло. Чернобородый матрос выпал на песок, и теперь волочился за кораблём, пытаясь залезть по канату обратно.

Фатх дёрнулся, хотел помочь несчастному, вытянуть. Но тут мелькнули тёмные щупальца и осталась только свободно болтающаяся верёвка.

– Право руля! Держитесь!

Снова удар. Жрец упал на палубу, проехал на животе и стукнулся о мачту головой. На мгновение сознание помутилось. А когда он пришёл в себя, раздался оглушающий треск.

Фатх прижался к палубе, моля о быстрой смерти. Но великий Жнец медлил, не спеша опускать золотой серп.

– Вставай.

Кто-то легонько пнул его в бок носком сапога.

– Поднимайся, жрец. Восьмая хранит тебя.

Опираясь на руки, Фатх сел. Корабль стоял неподвижно, чуть накренившись на левый борт. Поборов тошноту, жрец встал.

Капитан спас их. Направил судно к скальным останцам и с разгону выбросил корабль на каменную насыпь. Обитатели песка не решились выйти на «сушу», и теперь оглашали воздух печальными криками.

Кто-то стонал, и Фатх, взяв себя в руки, пошёл к страждущему. Не нашлось члена команды, кто бы не пострадал в кораблекрушении. У одного была сломана нога, у другого рука, кто-то отделался ушибами и царапинами. Жрец переходил от матроса к матросу и помогал в меру сил. Огль не наделила Фатха талантами целителя, но вправить вывих или наложить лубок он умел.

– Корабль разбился? – Фатх подошёл к капитану.

– Ерунда, починим. Но мы не сможем двигаться дальше, пока здесь крахеши.

Рыжий указал рукой: крахеши были неподалёку. Зарылись в песок, выставив на поверхность длинные усы, раскачивающиеся на ветру.

– Караулят. Они долго могут ждать. Мой брат месяц сидел на такой же отмели, только самум помог убежать от тварей.

Корабельщики принялись обустраивать вынужденную стоянку. Растянули навесы рядом с кораблём, разожгли костёр и сварили густую похлёбку. Кто-то, кажется Рыба, достал длинный музыкальный инструмент с тремя струнами и начал наигрывать тягучую мелодию.

Отказавшись от приглашения, Фатх остался на палубе в одиночестве. Сел возле мачты, и принялся смотреть на заходящее солнце.

– Сидишь, – голосок Шеду пискнул над ухом, – опять в гляделки играешь.

Жрец не ответил, только раздражённо поморщился.

– Долго будешь сидеть?

– Пока не уйдут твои родственники.

– Эти, которые в песке? Точно, братаны троюродные. Хочешь, чтобы я попросил их уползти?

– А ты можешь?

– Неа. Они тупые, слов не понимают, только жрать и умеют. А сам чего не прогонишь?

– Издеваешься?

– Глупый, глупый старикашка! Что у тебя внутри? Благодать! Мощь, которая может повергать царства и возносить горы. А ты жалуешься на жалких животных.

– Я… Я не умею, Шеду.

– И это говорит человек, стоявший у алтаря? Ты же видел чудеса Огль! Возьми и попробуй. Только начни, а остальное дар сделает сам.

Шеду слез с мачты и с сомнением посмотрел на жреца.

– Малахольный ты. И зачем тебя выбрали?

Недовольно дёрнув хвостом, демон исчез. Оставив после себя запах жжёных тряпок и почему-то ромашек.

Ещё долго Фатх сидел и мучительно боролся сам с собой. Использовать Благодать? Он обещал просто хранить! Но чтобы передать кому-то, надо вырваться из ловушки. Да? Нет? Проклятый Шеду!

Солнце почти коснулось песков, когда жрец устал сомневаться. С мольбой протянул руки к заходящему светилу. По привычке сделал движение, будто зачерпывает воду. И рот Фатха распахнулся в беззвучном крике.

Мир превратился в детский рисунок. Перспектива нарушилась, делая невозможное реальностью. Вот огромные руки жреца, как из чаши набирают сияющий огонь прямо из солнца, маленького и близкого. Горят от нестерпимого жара пальцы, трещит кожа, опалённая огнём. Ладони раскрываются, и пламя льётся в песок, на полпути от корабля к горизонту. Барашки дюн вспыхивают, гаснут и мерцают как угли под пеплом…

Тихо воя от боли, Фатх катался по палубе. Обожжённые невозможным огнём ладони пылали, до краёв полные страданием. Но хуже этого, жреца мучил стыд за использование Благодати. Чужая Сила пришлась по вкусу и по плечу. В груди Фатха леденел страх нарушить обещание, данное Восьмой.

Глава 8 – Дэв

– Иди сюда!

Только что старик был рядом, а через мгновение – выкрикнул призыв с другого края бассейна. От удивления Миназ позабыл про страх и кинулся бегом к хозяину оазиса.

– Я всегда сначала кормлю гостей, с чем бы они ни пришли. Садись, Пустой.